В плену твоих желаний

Джеффрис Сабрина

И судя по затравленному выражению лица девушки, он выбрал удачный способ.

– Ты не понимаешь, что говоришь, парень, – начал Лахлан.

– Не надо им лгать, сэр. – В голосе Джейми звучал вызов. – Они все равно узнают правду, когда Дунканнон явится за ней. Я считаю, что можно сообщить об этом уже сейчас.

– Ах, ты так считаешь? Неужели? – рявкнул Лахлан. – Не помню, чтобы я спрашивал твое мнение по этому вопросу. И также не припоминаю, чтобы разрешал тебе…

– Все в порядке, Лахлан, – тихо сказала Венеция. –

Джейми говорит дело. Нам все равно не удалось бы долго держать это в секрете.

Здоровяк Рурк, правая рука Лахлана в поместье, выступил вперед. Настороженно глядя на девушку, он спросил:

– Значит, это правда? Вы действительно дочь графа?

– Да. – Венеция попыталась улыбнуться, но ей это не удалось.

И тут грубо вмешался Джейми:

– Мы с Лахланом захватили ее в Эдинбурге, чтобы получить выкуп, и привезли сюда. Когда приедет Дунканнон, она вместе с ним вернется в Лондон. Разумеется, если он выплатит долг.

– Захватили ее! – воскликнул Рурк. – Ты хочешь сказать, что вы ее похитили?

Когда все присутствующие посмотрели на Лахлана, тот крепко выругался. Пусть только Джейми попадется ему, когда они будут одни, он непременно свернет ему шею.

– Да, мы ее похитили. После того как граф попытался меня убить, мы решили, что это единственный способ получить с него деньги, которые он задолжал моей матери.

Его люди знали о невыплаченном долге. Ему пришлось им все рассказать и признаться в том, что он скрывался под маской Шотландского Мстителя. Одна из женщин клана смущенно вступилась:

– Но мисс Росс… Ведь дочь Дунканнона… только что отшила Маккинли. Если бы ее удерживали здесь силой, зачем бы ей…

– Леди Венецию никто здесь насильно не удерживает, – сердито заявила мать Лахлана. – Да, мой сын захватил ее, не предупредив меня об этом, но, прибыв сюда, она стала моей гостьей, и так будет до тех пор, пока не приедет граф. И хватит болтать о похищении. Она может уехать отсюда в любой момент и отлично знает об этом. Не правда ли?

– Конечно. – На лице Венеции появилась вымученная улыбка. – Я ведь, между прочим, ходила в Брейдмур и могла там остаться. Но меня интересовало, что стало с нашей землей. – Голос ее слегка дрожал. – Это просто ужасно. Я хорошо помню времена моего детства. Здесь кипела жизнь…

– Да, – согласились все присутствующие, сочувственно кивая.

– И я намерена позаботиться о том, чтобы существующее положение изменилось, – продолжала Венеция. – Я не могу поверить, что папа и вправду знает, что здесь творит этот ужасный управляющий. Если он узнает, во что превратилась его земля, то наверняка все изменит.

Лахлан насмешливо фыркнул, но никто не обратил на него внимания.

– Ну ладно, мне безразлично, что девушка оказалась дочерью Дунканнона, – сказала одна из женщин. – Она могла бы сказать Маккинли, кто она такая, и отправить лэрда в тюрьму. Вместо

этого она ловко отшила мерзавца. И это доказывает, на чьей она стороне.

Остальные женщины одобрительно закивали, показывая, что полностью с ней согласны.

– И посмотрите, какую работу она проделала в усадьбе. Дом выглядит гораздо уютнее. Она совсем не обязана все это делать, после того как лэрд так обошелся с нею. – Женщина уперли кулаки в бока. – Она стала одной из нас, и я не вижу причин, почему это должно измениться.

– Да, это так, но ее отец уже на пути сюда, ты разве не слышала? – вмешался Рурк. – Что будет с нами, когда он приедет?

Все взгляды устремились к Лахлану.

– Я поговорю с ним, – ощетинился Лахлан. – Я потребую свои деньги, и если Дунканнон не лишен здравого смысла, он вернет их.

– Ах, беда, беда, какая беда, – запричитала какая-то женщина в толпе.

Когда остальные принялись вторить ей на разные голоса, Лахлан грозно выпрямился:

– И что бы это могло значить?

Рурк смущенно посмотрел на него:

– Не обижайтесь, сэр, но вы не очень-то сильны по части переговоров.

– Он вспыльчивый и быстро выходит из себя, – пробормотала одна из женщин.

– В особенности, когда дело касается Дунканнона, – добавила другая.

– Нам повезет, если все мы не угодим в тюрьму.

– Послушайте меня, – сердито возразил Лахлан, не обращая внимания на самодовольную улыбку Венеции. – Я смогу вести переговоры с графом разумно.

Угрюмое молчание, воцарившееся в холле, свидетельствовало о том, что далеко не все разделяют его уверенность. Лахлан нахмурился:

– Я уже пять лет возглавляю клан, будь я проклят! Разве я не заботился о вас, как только мог?

– Мы знаем это, сэр, – послышалось в ответ. – Вы прекрасный предводитель клана и достойный лэрд Росскрейга.

Лишь слегка успокоившись, Лахлан спросил:

– Разве я когда-нибудь втягивал вас в неприятности с законом?

– Нет. – Рурк вздохнул. – Но до сих пор вы никогда не сталкивались с Дунканноном напрямую. От природы вы разумный и рассудительный человек, но не можете отрицать, что одно упоминание имени графа приводит вас в ярость и превращает в безумца.

– Точно, в безумца, – послышались голоса со всех сторон.

Силы небесные, выходит, весь его клан ополчился против него!

– Ну и что вы все от меня хотите? Чтобы я отступился и позволил ему безнаказанно топтать нас? Чтобы отказался от денег, которые он нам должен?

– Прошу прощения, сэр, но вы могли бы позволить девушке поговорить с графом, – сказала одна из женщин. – Она обещала переговорить с ним от нашего имени, и если она первая с ним встретится, то наверняка смягчит его гнев, как она сделала сМаккинли…

– Да, отличная мысль, – раздались голоса в толпе. – Пусть девушка поговорит с ним. Почему бы нет?