В плену у фейри

Уилсон Сара К.Л.

— Тогда зачем мне быть тебе союзницей? — прошипела я.

Он будто разрывался, прошел по кругу, а потом прислонился к стене из земли рядом с ямой и поднял клетку обеими руками, глядя на меня.

— Если я скажу… если… я хочу твою клятву верности.

Я нахмурилась.

— Я не буду клясться тебе в верности, не зная, что ты пытаешься сделать. Я могу подписаться так на что угодно!

Он потер лицо ладонью. Он выглядел утомленно. И восхитительно. Его жестокие губы чуть приоткрылись, пока он смотрел на меня. Он нервно облизнул их розовым

языком.

— Я назову свои причины. Если они тебя устроят, можешь поклясться по своей воле.

— Я хочу спасти отца. То, что идет против этого, не дает дать клятву. И с чего мне клясться, когда ты ни в нем не клялся!

— Ни в чем? Я дал тебе клятву вечной верности!

— В шутку!

— Поверь, это была не шутка, — его глаза загорелись пылом.

Я склонилась ближе, высунула голову между прутьев.

— Тогда скажи мне.

Я так сосредоточилась на нем, что ничего не видела и не слышала.

— Я… — начал говорить он. Из тьмы вылетело что-то и попало по его голове.

Клетка выпала из его руки, и я сжала прутья, крича. Она ударилась об землю, а с ней и мое плечо и спина. Боль вспыхнула во мне, и я задыхалась у прутьев клетки. Кто-то поднял клетку и поправил ее. Я сползла на пол, хватая ртом воздух, сжимая кулаки от боли. Звезды плясали перед глазами, агония вспыхивала в голове.

Что за…

Красные слезы на белом вышитом лисе.

Клетка поднялась выше.

Черный глаз среди зеленой кожи смотрел на меня бесстрастно.

— Поймал, — прорычал орк. — Ему нужно научиться лучше прятать свои убежища. Но игра была бы плохой, если бы он не оступался порой, да?

Я охнула, клетка дико раскачивалась, усиливая боль в моем плече и спине. Я думала, что потеряю сознание. Я пыталась сосредоточиться на происходящем.

Орк поймал меня.

Он повернулся к огромному существу — больше него, что говорить обо мне. Оно пригибалось к земле, сияя медным цветом, и оно было с носа до хвоста покрыто чешуей. Кто-то закрепил на существе седло и уздечку.

Мое сердце забилось быстрее, ладони дрожали, пока я пыталась сесть. Болело все.

— Панголин, на колени, — приказал орк. Существо опустилось к земле, и орк забрался на него. Я видела только сияющую чешую и зеленую руку, держащую мою клетку.

— Ты не можешь так меня забрать, — возмутилась я. — Меня отдадут тому, кто заплатит больше.

Он молчал, но я слышала шорох над клеткой, а потом она стала раскачиваться с луки седла.

— Тебе нельзя прерывать игру! — крикнула я.

— Кто сказал, что она прервана, смертная? Я ее дополнил.

Я стала напевать, пытаясь оглушить его, но он встряхнул клетку, и я стукнулась об прутья, во второй раз ударилась плечом, тут же отлетела в другую сторону. Мое лицо ударилось об прутья, я ощутила вкус крови, а потом сползла на пол, тьма подступала перед глазами.

— Прошу, — взмолилась я.

— Да, умоляй. Мне нравится вкус твоего страха. Острый и бодрящий. Я ощущаю себя на пятьдесят лет моложе, — сказал орк.

Я

пыталась говорить, но тьма украла мои слова.

КНИГА ВТОРАЯ

Проклятье вашим спутанным главам,

Проклятье, чтобы вас сковать,

Чтоб в клетке магией сдержать,

И чтобы гнев ваш подавлять,

Чтоб приглушить и растоптать,

Перед сражением дух сломать.

Проклятьем спасти, проклятьем убить,

Проклятьем можно и защитить.

— истории Фейвальда

Глава пятнадцатая

Я проснулась от тряски клетки. Тошнота охватила меня с волной паники. Я шумно вдохнула, подползла к краю клетки, высунула голову между прутьев. Меня стошнило.

Резкий смех раздался рядом.

— Раз тебя тошнит, мы не будем тратить еду на тебя. Выводи это из тела, фурия без крыльев.

— Я не фурия, — выдавила я, вытирая рот. Я могла с трудом оставаться на коленях, существо с бронзовой чешуей при движении встряхивало клетку. Она с каждым взмахом билась об ногу в черной коже, и клетка содрогалась.

Голова гудела, как барабан, боль ножами пронзала мой разум при тряске. Плечо присоединилось к симфонии боли, а с ним и ребра. Отлично. Я была разбита.

Орк собирался убить меня? Это было бы слишком просто, пока я была в клетке. Можно было бросить ее в воду или с высоты, или просто перестать меня кормить. Но он пока не убил меня, а у него было на это время.

Я поежилась. Я никогда не боялась этого со Скуврелем, хоть он и говорил о жестокости. И он был жестоким. Он продал бы меня этому орку, если бы он не украл меня. Но… это как-то ощущалось иначе. Я была уязвимой, как никогда еще не была.

Я придвинулась к краю клетки, откуда было видно землю, посмотрела на траву, полную фурий и пикси. Их крохотные тела — не больше моего — озаряли мир яркими искрами. Запах травы и морской соли доносился до меня, очищая голову и помогая думать.

Ничто не изменилось, Элли. Совсем. Ты все еще в плену. Тебе все еще нужно собирать информацию и пытаться сбежать. Эти не знают, как посадить тебя в клетку, так что есть шанс освободиться, если сможешь выбраться.

Но ключ был у Скувреля.

Отчаяние охватило меня, и я стиснула зубы от тьмы. Нет, Элли. Не время для отчаяния. Можно было только бороться. Если я сдамся сейчас, никто не спасет отца. Никто не уничтожит Фейвальд и не защитит мой народ. Я не могла быть слабой. Я должна быть крепкой, как гвозди. Мне нужно было отыскать железо внутри себя и сжечь этот мир дотла с его помощью.