В плену у повелителя. Путь ангела
Шрифт:
Владыка закрыл ей рот поцелуем, не желая слушать дальше и ускоряя движения бедрами. Ему безумно хотелось попробовать с ней все. Его ангел, его счастье. А главное, что она не потеряла свой свет, а поделилась им, насыщая его силой. Впрочем, все, как он и предугадал, когда специально сдерживал себя, не позволяя лишить ее девственности. И то, что он сказал про демоницу, лишившую его девственности, было правдой. Ее действительно разорвало от света, исходившего от него. Но когда он брал Анну, то мог контролировать силу, излучаемую
И кроме этого, Владыка будто чувствовал, что произойдет нечто такое, что ей придется вернуться на Небеса. Не предугадал он лишь одну вещь — что Анна станет для него нечто большим. Даже чудовища млеют от любви.
Голова кружилась от близости с ней. Но пора заняться и другими делами.
— Пойдем, — Владыка нехотя встал с кровати.
— Куда? — удивленно отозвалась Анна. Одеяло скользнуло по ее телу, оголяя грудь. — Я думала, мы не вылезем из кровати в ближайшее время.
Облизнула призывно губы. Да, ему определенно достался развратный ангел.
— С удовольствием, мой ангел, но у меня есть дела, не терпящие отлагательств.
— Я не хочу, — зевнула Анна и отвернулась от него, укутываясь в одеяло, но при этом выпячивая попку.
Владыка в один момент оказался рядом с ней и поцеловал ее в щеку.
А вот перед выходом из комнаты специально запечатал дверь, чтоб ни один демон и ни один грех не проник. Кстати, о последних. Он настолько разволновался, что потеряет Анну, что забыл о том, что сделала гордость — впустила его сына в комнату. Что ж, хорошо, что он остался с Анной, а то бы и сын получил ненароком.
Что-то слишком мягким он стал в последнее время. Соверши такое какой-нибудь другой демон, то испепелил бы того на месте. Но разве не в этом прелесть жизни, когда чувствуешь такой спектр эмоций и чувств? Это встряска была ему нужна.
Но и ребенку тоже надо объяснить некоторые вещи.
Но и ребенку тоже надо объяснить некоторые вещи.
Владыка почувствовал его — на этот раз ребенок спрятался под его трон. Да, надо будет в замке заделать все дыры, не хватало, чтобы сын влез туда, откуда не сможет вылезти. Владыка помотал головой. Какие-то слишком добрые мысли лезут в голову. Ладно, дырку можно заделать парой грешников. Вот так лучше, а то не хватало совсем размякнуть.
— Вылезай, — скомандовал Владыка, склонившись над троном. Ребенок дрожал и боялся его. — Я не ничего тебе не сделаю. — Протянул руку под трон, но не для того, чтобы вытащить сына, а чтоб тот почувствовал, что отец не злится на него. — Ты будущий мужчина. Будешь и дальше прятаться, чуть что в жизни случится?
Пептри нехотя вылез из своего укрытия. Его ручки сжимались в кулачки, когда он поднял глаза на отца. В глазах виднелись слезы, но ребенок не позволял им пролиться.
Владыка подхватил ребенка и усадил себе на колени.
— Запомни — ангелы слабые существа, особенно женщины. Их надо защищать, если они в беде. А ты опасен
Пептри кивнул, соглашаясь с отцом.
— Нельзя делать больно женщинам, если они на тебя не нападают, конечно. Больно вообще надо делать только врагам, но ты, поймешь это когда вырастешь.
Малыш кивнул, а затем начал что-то показывать — вскинул руки, показал пальцем на Владыку и прикинулся мертвым. Но Владыка его не понимал. Не приходилось иметь дело с немыми. Ладно, когда ребенок еще маленький и не может разговаривать, но хуже, когда ребенок растет и продолжает молчать. Вемоны рано начинают разговаривать — лет с трех, но Пептри почти пять, и за все время он не произнес ни звука. Стоит признать, что он не заговорит никогда, и он ему не скажет, кто его впустил в комнату, хотя это и так ясно — гордость. Вот только что грех хотел?
И вот странно, что, когда король черной ночи сказал, что все дети его ненавидят, Владыка с этим соглашался. Пусть ненавидят, главное — живы будут. Ведь чем сильнее он привязывался к кому-либо, тем больше у врагов рычагов давления.
Владыка попытался призвать грехи, но те не откликнулись — на них такое иногда находило. А ведь вчера в комнате была гордость. Она впустила Пептри. Анна…
— Пойдем к Анне? — спросил у сына, а тот замотал головой. — Я противоядие возьму для нее.
Но сын вновь отказался.
— Ты же хотел обнять ангела.
Пептри нахмурился, помахал руками, будто птица, и замотал головой из стороны в сторону.
— Тогда иди к себе в комнату. И без противоядия не лезь к ней. Понял?
Мальчик поник. Владыка никак не мог понять, что с ним происходит. Раньше Пептри сам кидался к ангелу, а сейчас даже близко не хотел подходить. Сын вцепился в его ногу и вновь замотал головой. А затем скривился, будто дикий зверь.
— У тебя хорошо получается показывать страшное лицо, но советую все же это использовать, когда подрастешь, — Владыка погладил его по голове, вновь подхватил на руки и понес в детскую. Заодно и противоядие захватил.
Телепортировался в комнату, а в ней никого. Постель небрежно расправлена, а дверь открыта. Холодок прошелся по спине, мужчина выскочил в коридор. Сосредоточился на Анне. Она совсем недалеко ушла. Он тут же очутился рядом.
Анна стояла рядом с ангелом — его бывшей наложницей.
— Все в порядке? — спросил он.
Вторая ангел поникла, а Анна повернулась к нему. Посмотрела таким взглядом, что он даже засомневался в своем вопросе.
— Да, все в порядке. Она сказала, что ты их не отпустил, — ответила Анна, мягко улыбнувшись. — А я думала, у нас нечто большее, но, как видно, гарем так и будет здесь.