В плену у сказки

Волкова Юлия

— Что-то случилось? Почему у тебя такой голос?

— Просто ответь…

— Ну, покупали «Дракулу», тебе еще всучили книгу со сказкой, которую ты оставила на лавке, а что? Вит, не пугай меня, пожалуйста. Или это какой розыгрыш?

— Нет, со мной все хорошо. Спасибо, что ответила, отдыхай.

Я отключилась и, проглатывая рыдание, бросилась к скамейкам.

— Ну же, пожалуйста, пожалуйста.

Книга была последней надеждой. Я не знала, что с ней буду делать, когда найду, но было необходимо ее отыскать, как последнюю нить, связывающую

меня с пропадающим миром.

Но ее не было: ни на скамейке, ни под ней, ни за, ни в кустах, нигде. Я обшарила всю округу, заглядывая даже в мусорки, а потом просто села на скамью, чувствуя себя полностью разбитой, уничтоженной.

Я не хотела больше находиться в реальности, но не знала, существует ли что-то, кроме нее.

— Простите, вы случайно не это искали?

Я даже не заметила, как ко мне подошел мужчина с собакой — маленькой болонкой, которая с интересом принялась обнюхивать мои ноги, затем зарычала.

— Элла, фу.

— Что? — я подняла взгляд и тут же воскликнула. — Эрик?

Вспыхнувшее счастье погасло так же стремительно, как и появилось.

Передо мной стоял мой Эрик… Точнее, это был все же не он, скорее неудачная копия, будто бы принц утратил эпитет «прекрасный». Он потерял сияние, на коже виднелись прыщи, а волосы не блестели чистотой и мягкостью. Сказочный фильтр отключился, и Эрик выглядел обычным, совершенно реальным. -Ч-и-т-а-й- -к-н-и-г-и- -на- -К-н-и-г-о-е-д-.-н-е-т-

— Я Эдик, — он смутился и заговорил, чуть заикаясь, — кх-м, Э-эд-дуард. Я выгуливал с-собаку, нашел на скамейке книгу, подобрал, потом смотрю, вы здесь что-то ищете, вот я и подумал, ч-что… — он протянул мне знакомый томик, — в общем, вот.

Без лишних слов я схватила книгу и распахнула ее. Не знаю, на что надеялась. Наверное, я рассчитывала, что сработает портал в сказочный мир, только вот меня встретили лишь чистые пожелтевшие страницы.

В их пустоте и захлебнулась последняя надежда.

Конечно, сюжет же развалился. Значит, он исчез и со страниц.

Эрик неловко переминался с ноги на ногу, когда я перелистывала листы, едва не выдирая их.

— К-красивый блокнот.

— Действительно, — я прижала ставшую бессмысленной книгу к груди и спросила, — Эдуард, у вас никогда не было чувства, что вы сошли с ума? Или вы вдруг пробуждались ото сна и понимали, что по-настоящему жили только во сне, а вернуться туда не можете.

Я бы не удивилась, если бы Эдуард прекратил со мной дальнейший разговор. Подумаешь, какая-то сумасшедшая на улице. Но вместо этого он присел рядом и добродушно спросил:

— П-плохой день?

— Отвратительный.

— Б-бывает, — он вздохнул и потрепал собаку по голове, — знаете, я никогда не с-сходил с ума, но думаю, что реальность всегда лучше, чем мир грез. Но если вы думаете иначе, то это вовсе не безумие. И у меня бывают времена, когда я хочу забыться сном и сбежать от р-рутины. Но это не значит, что я с-схожу с ума.

— А что это значит?

— Что у меня просто плохой день, но никак

не плохая жизнь, а завтра день будет куда лучше. Поэтому не расстраивайтесь, что бы ни произошло. Я вообще с-считаю, что такие красивые девушки, как вы, совершают преступление, когда не улыбаются.

Я усмехнулась, но вовсе не потому, что мне стало легче. Либо слезы, либо усмешка.

— Не хотите выпить кофе?

— Не хочу.

— Это вы сейчас не х-хотите. Давайте сделаем так? — он достал из рюкзака карандаш и, забрав у меня блокнот, раскрыл первую страницу. — Вот мой номер. В субботу в семь часов буду ждать вас в одной з-замечательной кофейне. В-вот адрес. Если будет настроение, п-приходите.

Эдик не был сказочным принцем, но в нем скрывалась природная уверенность, какой обладали люди, полностью убежденные в собственном очаровании. Обычно такие личности меня раздражали, но Эдуард… Я посмотрела на книгу, открытую на первой странице. Может, это начало моей новой истории и возможность изменить жизнь, переписав все с чистого листа? Но будет ли новый рассказ лучше, чем тот, другой и навсегда исчезнувший?

— Договорились? — переспросил Эдуард, смущенный моим молчанием.

Я попыталась увидеть в нем Эрика, моего Эрика, но Эдуард им не был. А был он всего лишь издевкой, эхом, оставшимся от сказочного друга.

Не нужны мне были чистые страницы.

— Вы всех странных девушек зовете в кофейню?

— А вы разве с-странная девушка?

— Нормальные девушки не рассказывают незнакомцам о своем сумасшествии.

— Значит, вы просто особенная, поэтому я вас и п-позвал, — улыбнулся Эдик, — если у нас в итоге что-то получится, я буду называть нашу встречу судьбоносной, а вас — любовью с п-первого взгляда. Не поверите, но мое сердце забилось быстрее, когда я вас увидел.

— Проверьтесь у кардиолога.

Он фыркнул, разочарованный иронией в моем голосе.

— Я вам надоедаю, да?

— Если честно, то я в не настроении общаться.

Он сразу поднялся:

— Тогда ухожу, но надеюсь, что наша встреча все же с-состоится. Простите, если показался настойчивым, просто у меня никогда не было чувства, что незнакомка, которую я никогда не видел прежде, что-то з-значит для меня, — он говорил просто и открыто, словно между нами сохранялась связь, которая появилась в сказочном мире.

— До встречи, Эдуард, — я кивнула, сильно сжимая книгу, так что на обложке остались следы от ногтей в форме полумесяцев. — Кстати, у вас милая собака.

— Да, Элла такая только на вид, а в душе настоящая волчица.

— О, не сомневаюсь.

Мы на прощание улыбнулись друг другу. Паника отступила, сменившись на умиротворенную горечь. Я не сходила с ума, а все произошедшее не было сном, иначе Эдуард бы мне не встретился.

К тому же на моем запястье остались браслеты — нитки, оставшиеся от волшебного клубка, я даже не сразу обратила внимание. Видимо, это было его самое большое перемещение в пространстве. И последнее.