В плену у сказки
Шрифт:
— Биббиди-Бобби…
Незаконченное заклинание потонуло в воде вместе с Золушкой. Я прикрыла голову и задержала дыхание, но меня завертело и протащило, ударяя о камни и обломки. Я захлебывалась и почти потеряла сознание. Но спасительная темнота беспамятства лишь кокетливо скользнула по мне своей тенью.
Первое, что я смогла различить, кроме жгучей боли, был голос Женьки. Подруга что-то кричала, и этот крик мне не понравился, он был пугающим, хриплым, он насильно вытаскивал из забытья, приводил в чувства. Пришлось
Ариэль барахталась в нескольких метрах от меня, ее зеленый хвост мешал двигаться, однако она все равно пыталась ползти, тянуться к чему-то.
— Палочка! — она заметила, что я очнулась. — Анастасия, быстрее, волшебная палочка! Надо не дать ей снова завладеть ею. Ну же!
Я проследила за рукой Ариэль и увидела палочку, застрявшую среди обломков. Но, самое ужасное, ее видела и Элла, которая бежала к ней с другой части зала, путаясь в пышном платье, которое из-за воды превратилось в настоящий капкан.
Теперь уже сюжет ничего не решал, а решала удача. Я, молясь, что ничего себе не сломала и могу еще быстро двигаться, поднялась на ноги и, хромая, двинулась к палочке.
— Не смей! Не смей! Она моя! Моя! — завизжала Элла и, как разъяренная фурия, помчалась мне наперерез.
До цели мы добрались почти одновременно. Но, к счастью, роль милой сестренки действительно осталась в прошлом. Элла потянулась к палочке, ну а я, не стесняясь, резко развернулась и с силой ударила кулаком в ее солнечное сплетение. Некрасивый, грубый и гадкий удар. Но мне было плевать.
Элла, не ожидавшая такого, охнула и упустила решающий момент, когда я схватила волшебную палочку. Та сразу завибрировала от скрываемой внутри мощи, подстраиваясь под новую хозяйку, читая ее мысли и угадывая, что она собирается сделать.
Лицо Эллы вытянулось от удивления и ужаса, а глаза заметались, выдавая то, как она мучительно ищет нужные слова, чтобы защитить себя… Возможно, она бы их и нашла, только вот я не тратила время на разговоры или зрелища.
— Биббиди-Боббиди-Бу.
Я искренне желала ее уничтожить, и в намерениях моих была сплошная тьма без единого просвета. Увы, на пощаду в сказках способен только герой, а не злодей. А мне судьбой предначертано быть злодейкой.
Золушка, громко вздохнув в последний раз, взорвалась мыльными пузырями и, как только последний из них лопнул, навсегда сгинула из этого мира.
Я ничего не почувствовала, кроме беспробудного опустошения.
* * *
Но вскоре сквозь глухую пустоту, по-матерински обнявшую меня, пробился жгучий страх. Как будто кто-то переключил переходник, возвращая часть эмоций.
Дракона нигде не было видно. Экскалибур валялся на полу, все еще горделиво блестя, будто сразил настоящее чудовище и всех спас, а не отнял жизнь у колдуна, который стоил всех рыцарей и героев этого чертового мира.
Румпельштильцхен
— Биббиди-Боббиди-Бу, — я направила палочку на него, всем сердцем желая оживить.
Но волшебная палочка не влияла на великого и ужасного Румпельштильцхена, которого и убить-то мог лишь тот, кого он любил.
Лучше бы не любил. Я сейчас бы все отдала за то, чтобы он меня не любил.
— Нет… нет.
Рана не затягивалась, дыхания не было.
— Анастасия, — окликнул меня Эрик, он остановился в нескольких шагах, не осмеливаясь подходить ближе. — Мне очень жаль.
Его звала Ариэль, которая ползла к нам, опираясь на локти, но принц, не обращая внимания на нее, стоял рядом со мной с этим жалостливым выражением на лице — с таким обычно пытаются подобрать нужные слова, когда никакие слова уже не помогут.
— Ты пришел в себя? — глухо спросила я, припоминая, как недавно он застыл безвольным солдатиком под боком у Золушки.
— Если убить того, кто наложил чары, они развеются, — пояснил Эрик и чуть робко добавил, — ты победила Эллу и освободила меня. Снова…
Я помотала головой, отгоняя истерику.
— Как ему помочь? Должен же быть способ?
Волшебный цветок, заклинание, дьявол, которому можно продать душу? Да все, что угодно. В сказке ведь часто герой воскресает удивительным способом. Ну?!
— Мне жаль, — хмуро сказал Эрик, — но он уже мертв.
Я снова подняла волшебную палочку и начала повторять заклинание. Дерево нагрелось в ладони, дымилось и обжигало кожу, но рука онемела раньше, чем я поддалась боли.
— Анастасия, перестань. — Эрик попытался остановить меня, но я вырвалась. — Ты губишь себя. Пожалуйста…
— Не трогай меня! — закричала я, но все-таки выпустила из рук палочку, которая была бесполезной, и, прижимая к себе кровоточащий кулак, разревелась. — Спаси его. Кто-нибудь, ну кто-нибудь… Это я должна была погибнуть, не он.
Эрик скривился, словно последние слова причинили ему настоящие страдания.
— Он даже не заслуживает, чтобы ты по нему так убивалась. Это Румпельштильцхен, который сам сгубил сотни жизней, а потому, как никто другой, должен получить по заслугам. Сегодня свой конец встретили два злодея.
Хорошо, что палочки больше не было в моих руках, иначе случилось бы непоправимое.
— Вставай, — он протянул руку и ласково-ласково заговорил, — сейчас мы обработаем твои раны, станет легче, обещаю. И теперь у тебя есть магия, если будет совсем невмоготу, сможешь заставить себя забыть обо всем.