В плену у Тирана
Шрифт:
— Скажи, пожалуйста, как тебе такому недалекому живется? — поинтересовалась девушка, проигнорировав вопрос мужчины.
Варя напрямую не объяснила, к чему был задан этот вопрос, но Артем и так все понял. Она намекала на то, что мужчина перепутал девушку с Алисой, из-за чего Варя оказалась в такой ситуации. Если бы он был более внимательным, Артем бы понял, что Варя не та, кто нужен Макарову и не стал бы ее похищать.
Это был первый раз, когда девушка разговаривала с Артемом и ей хотелось осыпать его колкостями, ведь этого мужчину она ненавидела примерно так же, как и Макарова.
— О, я вижу, что
Артем молча слушал Варю, с каждым ее словом все сильнее мрачнея. Он не казался злым и от него не веяло агрессией. Просто в один момент мужчина стал совершенно другим. Более угрюмым и холодным по отношению к девушке.
— Недалекостью веет лишь от тебя, Логинова, — пресно сказал Артем, смотря на Варю сверху вниз. — Андрей несколько часов назад уехал в аэропорт. Его не будет несколько дней и пока что за тобой присматривать буду я. Поверь, я по этому поводу тоже не ощущаю никакой радости, поэтому, пожалуйста, не создавай проблем и в ответ ты их так же не получишь.
— Пока не вернется твой начальник-ублюдок, я должна тихо сидеть в этой комнате?
— Не обязательно, — Артем покачал головой, после чего положил руки в карманы брюк. — Ты можешь ходить по дому и, в принципе, делать все, что тебе захочется, но с условием, что ты не будешь предпринимать попыток опять сбежать. Так же, в этом доме прислуга считает, что ты гостья в этом доме. Пожалуйста, не пытайся их в этом переубедить.
— То есть, мне не стоит им объяснять, что меня тут держат против воли? — поинтересовалась Варя, приподняв бровь.
— Да, ты права. Люди, которые работают в этом доме, не осведомлены о многих нюансах и мы предпочли бы дальше скрывать их.
Варя саркастично фыркнула, скосив взгляд в сторону. Макаров был слишком сильно уверен в том, что девушка будет себя хорошо вести, раз привез ее в дом, прислуга в котором не знала о другой, черной стороне характера Андрея. Мужчина поступал слишком самонадеянно и Варя собиралась этим воспользоваться. Но не сразу. Первое время за ее поведением будут очень внимательно следить, из-за чего Варе предстояло изображать смирение и покорность.
После того, как Артем ушел, буквально через пятнадцать минут, к Варе пришла та коротко стриженная девушка. Ее звали Рита и немного поговорив с ней, Варя узнала, что девушке было тридцать три, хотя выглядела она максимум на двадцать пять. На Макарова Рита работала около пяти лет и говорила о нем, как об очень хорошем работодателе и пристойном мужчине. Слушая ее Варя, не сдержавшись, скривилась, понимая, что работники этого дома, действительно, многого не знали об Андрее.
Пока они разговаривали, Рита доставала одежду из чемодана и складывала ее в шкаф. Это была одежда Вари, которую, люди Макарова, каким-то образом привезли из квартиры девушки. Хотя Нина утверждала, что квартиру держат закрытой, из-за чего Варя знатно удивилась, увидев, как Рита закатила в комнату ее чемодан и стала разбирать вещи девушки, сказав, что это входит в ее обязанности.
Сидя на кровати,
Закрывая глаза, Варя практически не дышала, уплывая по порывистому ручью своих мыслей вдаль. Туда, где существовала лишь пустота, губящая своим щемящим безразличием абсолютно все эмоции. Сердце ноюще трепыхнулось в быстром ударе и каждая клеточка тела напряглась, болезненно замозжив, тем самым, отдаленно намекая на то, что в своей голове от реальности не спрятаться. От нее не убежать, как бы сильно порой не хотелось посчитать плохим сном все проблемы, грязнящие гнутую полосу жизни, черными, мерзкими пятнами.
Обняв себя руками, девушка села на кресло, сминая под собой мягкую подушку и вздрагивая от соприкосновения холодного ламината к босым ступням. Открывать глаза она не спешила, желая утонуть в приятной темноте, чтобы раствориться во мраке собственного сознания и хотя бы на несколько минут перестать существовать для всех, в том числе и для себя. Глубокий вдох, сквозь, еле приоткрытые, искусанные до ранок губы и легкие наполнились воздухом, расслабляя тело. Так спокойно и легко. Только горло сжатое горечью, не давало полностью расслабиться. Оно душило и терзало.
Пустота не помогает и не спасает. В ней теряешь себя и безвольно погибаешь.
Согнувшись, Варя уперлась лбом о колени и тихо замычала, до скрежета сжимая зубы. В ее голове простилался безграничный мир, намного красочней, чем реальный, но и боли в нем было куда больше. Целые города, состоящие из потрескавшихся зданий мучений, ветхих мостов самобичевания и засохших парков скорби, возвышались вдалеке разума. Варя была редким гостем среди этих строений, ведь, желая быть морально сильной, она изо всех сил старалась избегать подобные угнетающие места. Но, порой девушке приходилось по собственной воле направляться туда, чтобы смахнуть с глаз пелену злости и пропустить через себя все болезненные эмоции, которые Варя все это время запирала в нижних слоях сознания, для того, что бы перебороть их.
Одна секунда, словно тысяча огней, пролетела перед глазами, перенося Варю в нужное место. Стоя на главной улице своей душевной боли, девушка глубоко дышала, стараясь не задохнуться от собственных эмоций. Тут темно, мрачно и очень холодно. Кроме силуэтов высоких домов, практически ничего не видно, но, со временем, в их окнах начинают тлеть блеклые огоньки, освещая искаженные морды тварей, скрытых за мутными стеклами. Они смотрят на Варю и скалятся, но выбраться из этих домов наружу не могут. Эти твари — ее боль, ее страхи, ее слабость. Они то, что Варя старалась уничтожить. Мерзкие создания, которым не место в голове девушки.
По исполосанному ямами бетону, пополз туман, жадными витками, обвивая ноги девушки. Нечто странное, скрытое этой плотной дымкой, скользнуло рядом с Варей, задевая ее коленку своей скользкой и, одновременно с тем, колючей чешуей.
— Ну, здравствуй, апатия, — тихо пробормотала Варя, приветствуя чудовище, ползающее около ее ног. — Ты, наверное, хочешь поглотить меня, но… Прости, не сегодня. Мне не до тебя, — прошептала девушка, после чего скривилась и замахнулась ногой, отшвырнув от себя мягкую тушку апатии. Чудовище зашипело и побежало прочь, слегка колыхая завихрения тумана.