В плену у Тирана
Шрифт:
— У тебя, что вечно стоит? — зло прошептала девушка, когда мужчина в очередной раз вошел в нее. Вернее, Варя пыталась вложить в голос хотя бы толику той злости, что постоянно вспыхивала ослепительными бликами в ней, но получилось жалко и неуклюже. Стараясь сдерживать стоны, она еле слышно шептала, задыхаясь от истязающих ощущений.
— Я же говорил, что, как следует удовлетворю тебя. Ну что, тебе еще хочется лечь под другого мужчину? — при этих словах, Андрей сделал несколько особо глубоких и жестких движений, от которых тело девушки тут же пробила сильная дрожь и с губ сорвался громкий стон.
Варя хотела ответить
Варя думала, что ненависть к Макарову уже достигла своего пика, но мужчина уже несколько раз поднимал незримую планку, распаляя эту мизантропию, направленную на него. Каждый его поступок веял чудовищным безразличием и неминуемо причинял боль, как физическую, так и душевную. Такое не забывается и не сглаживается, но разве Макаров нуждался в прощении? Нет, не нуждался. Варя в этом даже не сомневалась. Равнодушный и бессердечный тиран, погубивший и уничтоживший далеко не одну душу. Эмоции других людей этого мужчину никак не касались. Лишенный сердца он их просто не ощущал.
Макаров втоптал Варю в грязь и, то, что девушка, против своей воли, сейчас получала удовольствие, будто бы еще сильнее унижало Варю. Разрывало ее разум на куски и бросало в отчаяние. Утопая в горечи и захлебываясь апатией, девушке хотелось кричать до надрыва голоса и кусать собственные губы до кровавых ранок. Все это терзало и изводило Варю. Прорывало в ней огромную дыру, создавая в груди пустоту, которую тут же заполняло отвращение к самой себе. Она просто не могла чувствовать хоть что-то приятное, тем более, наслаждение. Только не в тот момент, когда ее имел этот ублюдок. Гордость кричала, чтобы девушка сопротивлялась и не отдавала свое тело во власть Макарову. Но тут девушка была бессильна и эта слабость ее морально убивала.
Андрей набросился на девушку, словно оголодавший зверь, но, беря Варю, постоянно ставил девушку к себе спиной. Иногда он клал ее грудью на журнальный столик, или заставлял выпрямиться, придерживая Варю за плечо и талию. Неизменным оставалось лишь то, что Макаров будто бы отторгал позы, при которых они могли быть лицом к лицу. Словно мужчина не хотел смотреть на девушку.
Лишь, когда Варя полностью обмякла, теряя сознание, ей причудилось, что Макаров практически сразу оттолкнул ее и перевернул девушку на спину. Варя, находясь на грани и понимая, что вот-вот будет поглощена темнотой, почувствовала нечто странное. Будто бы мужчина склонился над ней и его ладонь легла на щеку девушки, скользя к шее, а потом и ключицам. Это прикосновение не веяло лаской или нежностью. Нет, в нем было нечто другое. Опасное, словно проклятие.
Макаров, пусть и не настойчиво, но все же попытался привести девушку в чувства, но Варя глаза не открыла и, казалось, что она, полностью изнуренная, уже была без сознания. Лишь через какую-то плотную пелену Варе показалось, что она расслышала слова Андрея, которые он негромко прошептал, думая, что до девушки
Варя уже не услышала сильного грохота, не увидела пролитой крови и не уловила фразу «Черт, почему такая, как она?..»
Как-то Маргарита, мама Вари, решила, что будет весьма неплохо отдать свою дочь в секцию легкой атлетики. На тот момент Варя училась в седьмом классе и ничем кроме книг толком не интересовалась, в то время, как вся детвора с их двора, уже была распределена по разнообразным кружкам, их заботливыми родителями. Детям нужно хобби и увлечение, ведь это их развивает, расширяя круг мировоззрения, тем самым поглощая переизбыток юношеской энергии. Поскольку, как Маргарита считала, умственно Варя была достаточно развита, женщина решила, что дочери нужно укреплять свое физическое здоровье с помощью спорта. Вот только, Маргарита не знала последствий своего решения.
Варя и спорт несовместимы. Это как две параллели, которые никогда не пересекутся. Два врага с извечной холодной войной. Словно Агамемнон и Парис. Им лучше не встречаться, иначе, вспыхнет ужасная битва и одна из сторон, так или иначе, потерпит поражение. Естественно, проигравшей будет Варя. В борьбе со спортом, она тот самый Парис, которым его описал Гомер в Илиаде. Слишком слабая и не способная постоять за себя.
Варя ходила в секцию легкой атлетики ровно неделю, по истечению которой ее маму вызвал к себе тренер для серьезного разговора. Девушка случайно его подслушала.
— Простите, что так говорю, но ваша дочь в плане спорта полная бездарность, — хмурясь, сказал мужчина, то и дело, поглаживая пальцами свои пышные усы. — Я сказал ей хотя бы раз подтянуться, так она двадцать минут висела на турнике, словно огурец на грядке. Бегает она медленнее остальных. Я слышал, что вашу Варю остальные ребята называют улиткой, а это уже признак приближающихся издевательств. Ядро она бросает ровно на полметра и в высоту Варя прыгает так, что это можно назвать не «в высоту» а, «вниз и только вниз». Мне жаль, но мне кажется, что вашей дочери лучше пойти на какую-нибудь другую секцию. На свой возраст она очень низкая, я даже сразу подумал, что она третьеклассница, а не семиклассница, из-за чего ошибочно решил, что ее нужно отправлять в младшую группу. Поэтому, исходя из ее физических данных, мне кажется, что Варе подойдут максимум какие-нибудь бальные танцы. Но я и в этом не уверен.
Маргарита молча выслушала тренера и сделала свои выводы. Ее дочь действительно росла невысокой и хрупкой девчонкой. Самая низкая не только в своем классе, но и во всей параллели. Даже в шестых и пятых классах, кажется, не было никого ниже Вари. Но ведь рост не является показателем физической силы и Маргарите было очень неприятно, что этот мужчина отказался от ее дочери лишь после недели тренировок, преждевременно решив, что она бездарна. Тот тренер сдался, а вот Маргарита, наоборот, обрела решимость.
Английский язык с У. С. Моэмом. Театр
Научно-образовательная:
языкознание
рейтинг книги
