В плену внезапности
Шрифт:
Я знаю, о чем вы думаете. Я думала о том же.
Я не знала, что пираты все еще существуют, не в том смысле, который вкладывали раньше, но, по мнению властей, они все еще есть.
Двое мужчин, потерпевшие кораблекрушение на нашем острове, в последние несколько лет занимались грабежом яхт и отдыхающих по всему Карибскому морю. Хотя они были признаны виновными во многих преступлениях, мое обвинение в изнасиловании при отягчающих обстоятельствах стало первым на их счету.
Когда офицеры спросили меня, хочу
Я могла позволить прошлому остановить меня. Но я этого не сделала. То, что сотворили со мной эти люди, было в корне неправильным, и благодаря многолетним консультациям и постоянной поддержке мужа, я зашла слишком далеко, чтобы не понять разницу.
Преступление, которому я подверглась на острове, возможно, и было схоже с теми ситуациями, которые я проходила по вине Ричарда и его друзей, но в этот раз я была уверенна в том, что не давала согласие на насилие над собой. И никакое действие не может произойти со мной без моего согласия.
Не было ни единой вероятности, что я не стала бы выдвигать обвинения. И, кроме того, мой муж полностью поддерживал меня. Его поддержка и неопровержимые доказательства дали мне смелость и силу рассказать сотрудникам правоохранительных органов все, что я смогла вспомнить.
К счастью, благодаря оказанной экстренной медицинской помощи, после допроса полиции мы с Полом смогли вернуться в Висконсин уже на следующий день.
Несколько дней спустя в офисе Доктора Кайзер.
– Дженн, ты ведь просила меня быть рядом, когда решишься на разговор с Полом о том, в чем хотела ему признаться?
– спрашивает доктор Кайзер, скорее, как подтверждение нашей договоренности, чем как вопрос.
Я обхватываю ладонь Пола.
– Да, мне страшно.
– Во-первых, Пол и Дженн, я хочу спросить, как вы провели время на острове?
Я поворачиваюсь и смотрю в карие глаза моего мужа, ожидая его ответа. Когда он отвечает, я слышу горькое отчаяние в его голосе.
– Док, все шло отлично, но сейчас...
– он не пытается закончить предложение.
– Можете ли вы сказать мне, почему и насколько все прошло хорошо?
Пол глубоко вздыхает.
– Я был честен. Я рассказал Дженн о желаниях, которые у меня были… и все еще есть, - поправляет он.
– Она была умницей. Каждый день строился на предыдущем.
– Он вздыхает и поворачивается ко мне: - Я был так чертовски горд тобой.
Прежде чем я успеваю что-то сказать, доктор Кайзер уточняет:
– Ты был, Пол?
– Нет. Я все еще горжусь.
– Вот почему я хотела поговорить именно в вашем кабинете, -
– Надеюсь, вы поможете мне заставить его понять: то, что происходило между нами, и то, что сотворили те люди, не одно и то же.
Опустив мою руку, Пол встает и подходит к окну.
– Я знаю, что в этом нет ничего общего. Но я связал тебя. Из-за меня ты была беззащитна. Я повесил эту цепь…
– Пол, - спрашивает доктор Кайзер, - давайте на минутку сконцентрируемся на позитивной стороне. Расскажите нам, как вы себя ощущали, пробуждая в себе доминирующие чувства?
– Хорошо, но сейчас я чувствую, что ошибался.
– Нет, если я хочу этого добровольно, - вмешиваюсь я.
– Но как ты можешь?
Я глубоко вздыхаю.
– Ты был неправ насчет меня. Или прав. Я не уверена. Возможно, изначально между нами возникло влечение из-за внутренних желаний, которые идеально дополняли друг друга. В своей жизни я попробовала больше, чем просто читала о покорности. В колледже я начала практиковать БДСМ.
Его глаза становятся шире.
– Ты никогда прежде не говорила об этом. Ты всегда была такой... непокорной.
Я на мгновение закусываю губу, прежде чем продолжить.
– У меня были подобные отношения, но все вышло из-под контроля. Это не было доминированием. Наши взаимоотношения строились на унижении. Он контролировал мою жизнь в спальне и за ее пределами: мой стиль одежды, прическу и даже цели. В том числе он контролировал то, с кем у меня был секс, - мой живот скручивает, когда я произношу эти слова вслух.
– Как? Кто?
– он пристально смотрит на меня, хмуря лоб.
– Вот почему ты задавала так много вопросов?
Я киваю.
Взгляд Пола темнеет.
– Он причинил тебе вред? Он на самом деле ранил тебя?
Я снова киваю.
– Я прошла через годы психологических консультаций. Я никогда не испытывала ненависти к самому подчинению. На самом деле мне это нравится, - я пожимаю плечами.
– Может быть, ты скажешь что-нибудь?
Впервые, с того момента как мы покинули остров, я вижу улыбку своего мужа, он подходит ко мне и опускается на колени.
– Я так и думал, но потом ...
– он склоняет голову к моим коленям.
– Пол, - я поднимаю его лицо к себе. – Все эти годы терапии помогли мне понять разницу. Ты понимаешь это намного лучше, чем он. Для него подобные отношения были лишь демонстрацией власти. Ты же терпеливый и любящий. Я доверяю тебе. Ничего из того, что ты делал или хотел сделать, не происходило без моего согласия. Ни единым действием ты не пересекал черту. И если бы это все же случилось, то ты дал мне возможность прекратить происходящее в любой момент.
Я всматриваюсь в его глаза, пока в них сменяется множество эмоций. Когда он не отвечает, я продолжаю: