В плену внезапности
Шрифт:
– Пол!
– крик жены усиливает пульс, заставляя меня дернуться, когда я разворачиваюсь и спешу обратно в спальню.
Ублюдок, который лежал на полу, уже был на ногах и покачивался, едва держась. Его голова наклонена, а глаза не сфокусированы.
Он был абсолютно дезориентирован. Я, к счастью, нет.
Недолго думая, я бросился вперед, ударив его головой в живот, отбрасывая его тело к стене из бетонных блоков. Он стонет и ловит ртом воздух, пока я двигаюсь, и крик Дженн наполняет комнату. Когда он падает на пол, я замахиваюсь и бью его по лицу. Мой кулак опускается на его лицо, попадая
Мою руку сводит от боли, но я продолжаю наносить удары.
«Это за то, что ты сделал с моей женой».
«Это за то, что сделал твой пьяный дружок».
– Пол, остановись!
– Я едва слышу ее голос сквозь пелену ярости.
«Это за то, что разрушили наш идеальный отпуск».
«Это за то, что напугали ее и причинили боль».
«Это за то, что вырубили меня».
Наконец, слыша звук ломающегося хряща под кулаком, до меня доходят крики Дженн на фоне воплей ублюдка, привязанного к кровати. Тот, что на полу лежит неподвижной кучей и находится без сознания.
Его лицо залито кровью, нос сломан, а из его приоткрытого рта вытекает кровь. По тому, как течет кровь, можно судить, что его сердце все еще бьется.
– Я думаю, что выбил ему зуб, - произношу я, немного успокоившись.
– Ублюдок, - кричит мне мужик с кровати.
Не обращая на него внимания, я иду к жене и осторожно расстегиваю манжеты, и затем ее руки падают мне на шею и плечи.
– Детка, прости меня, - повторяю я снова и снова.
Её тело дрожит в моих объятиях, пока она прячет лицо на моей груди, а ее пальцы все крепче и крепче стискивают мои плечи.
– Они... они...
Я поднимаю ее лицо к себе и теперь могу рассмотреть ее отекшую щеку, потемневшие глаза и сухие потрескавшиеся губы.
– Это моя вина. Я не знал, что кто-то еще был на острове, - я нежно прижимаю свои губы к ее губам, желая заверить ее, что она все еще самая прекрасная женщина, из всех, что я когда-либо знал, и что остаток своей жизни я проведу, вымаливая у нее прощения. Но вопли первого мудака становятся все громче.
– Развяжи меня, ты, ублюдок.
Дженн выскальзывает из моих рук и тянется к лампе. Не говоря ни слова, все еще оставаясь абсолютно обнаженной, она направляется к нему.
– Гребаная сука, я должен был....
Лампа с силой опускается на его голову, разбиваясь на осколки, и его тело обмякает.
– Заткнись!
– кричит она.
Я бросаюсь к ней, забирая из ее рук то, что осталось от лампы. Когда она поворачивается ко мне, ее голубые глаза широко раскрыты, дико сверкая, переполненные эмоциями.
– Я - не гребаная сука, - кричит она, поворачиваясь к бессознательному телу.
– И я не чертова зверушка или что-то еще, кем я не хочу быть!
– Дженн, - осторожно общаюсь к ней, опуская ладонь ей на плечо, больше волнуясь о том, чтобы моя жена не потеряла сознание.
– Я здесь. Они больше не могут причинить тебе боль. С тобой все в порядке?
Ее обнаженная фигура выпрямляется, подбородок поднимается с большей решительностью, чем я мог бы надеяться.
– Я не в порядке, но буду.
Черт, моя жена потрясающая. Как я мог подвергнуть сомнению ее способность справляться с моими желаниями? Она самый сильный человек, которого я знаю.
Я
– Я хочу связать того, что на полу. Как только я закончу, давай найдем тебе что-нибудь из одежды и уйдем отсюда. Буря прекратилась. Мы установим красный флаг. Надеюсь, хижина все еще на месте, и что более важно, радио в рабочем состоянии. Мы вызовем Нарвану и запросим для тебя медицинскую помощь.
Она выдыхает и осматривает себя.
– Я чувствую себя такой грязной. Я хочу в душ или ванну, но я знаю, что это не то, что я должна делать сейчас.
– Что еще ты хочешь?
Ее большие голубые глаза смотрят на меня.
– Сказать тебе, что мне жаль.
– Черт, нет. Это ты прости меня, - я указываю на комнату, в которой находились два мерзавцев без сознания.
– Моя основная цель состоит в том, чтобы обеспечивать твою безопасность, и я облажался.
Ее ладошка касается моей щеки.
– Ты помнишь, я говорила, что хотела тебе кое-что рассказать?
Я трясу головой, пытаясь избавиться от остаточного действия наркотика, который мне вкололи. Когда память возвращается, я пожимаю плечами.
– Возможно, перед тем как я лишился сознания.
– Я так боялась, что они убили тебя.
– Дженн, сможешь ли ты когда-нибудь простить меня? За это? Сможем ли мы оправиться от произошедшего?
Когда ее рука падает с моей щеки, она тянется к моей руке.
– Я истощена, устала и травмирована. Если ты обещаешь не обвинять меня в том, что случилось...
– Нет!
Ее щеки покраснели от моего быстрого ответа.
Теперь моя очередь нежно гладить ее лицо, осторожно касаясь пурпурного синяка, и я сглатываю.
– Они причинили тебе вред.
– Без лишних деталей, и я знаю, что это будет звучать безумно, но прежде я уже проходила через подобное.
Моя спина напрягается, челюсть сжимается после ее признания.
– Кто? Когда?
Она крепче стискивает мою ладонь, переплетая наши пальцы.
– Свяжи его, чтобы мы могли позвать на помощь. Потому что, если мой муж все еще желает быть со мной, я хочу отправиться с ним домой.
– Я хочу тебя. Ты потрясающая, и ты моя. И когда-нибудь, когда будешь готова, ты должна рассказать мне все.
Она кивает.
– Расскажу. Ты помнишь, как боялся, что я сбегу?
– Да.
– Так же, как и я.
– Никогда, детка. Никогда. Я люблю тебя. Ты застряла со мной.
– Я тоже люблю тебя.
Глава 14
Дженн.
К счастью, хижина все еще была на месте, повреждена, но пережила эту бурю. Что еще более важно - радио работало. Когда шторм закончился, вертолет прибыл на остров в рекордно короткие сроки вместе с лодкой, на которой были сотрудники правоохранительных органов. Двое мужчин, которых Пол связал и запер в основном здании, оказались пиратами и числились в международном розыске по контрабанде наркотиков.