В плену вседозволенности
Шрифт:
На моей шее пульсирует вена, я прищуриваюсь и сжимаю челюсти. У нее нет ничего, кроме сумочки. Где чёртовы красные шпильки? Она же видела мою записку.
Эрика допускает всё больше ошибок.
Я потягиваю шею. Эрике Эллис еще многому предстоит научиться, чтобы стать послушной. Мой член подал признаки жизни. Я стану её учителем. Она слишком долго была предоставлена сама себе. Я не буду сидеть сложа руки и поощрять её распущенность. Совсем скоро она познает мои методы обучения и наказания.
Я мысленно составил список.
Во-первых,
Когда я заходил к Эрике в гримёрку, то не только оставил ей записку. Я забрал из её сумочки ключи и переставил машину. Так как ей не нужно было заводить двигатель заранее, а, следовательно, и доставать брелок, она не поймет, что ключи не на месте.
Пока она работала над дополнительным выпуском, я взял её блестящий красный «Лексус» и переставил его к её дому, припарковав снаружи. Никто не заметил. Никто и слова не сказал.
Очевидная зацикленность каждого человека на собственной жизни сделала реализацию моего плана еще проще, чем я представлял. Я думал, что похищу Эрику с офисной парковки, но тогда её машина простояла бы там все выходные. Могли возникнуть вопросы.
Последнее, чего я хочу, чтобы нашим планам мешали звонки коллег. Эти выходные посвящены исключительно нам.
Эрика тянется за телефоном, и я подъезжаю к ней сбоку, опустив стекло.
– Мисс Эллис, проблемы?
От звука моего голоса, её глаза открываются шире. Морщусь от того, что на ней всё еще слишком много макияжа. Первое, что я сделаю, когда мы доберемся до места, это как следует её умою.
Ну, это если я смогу потерпеть и не оттрахать её. Это были две самые первостепенные задачи. Последовательность выполнения еще висит в воздухе, как мог бы и мой член, если бы не был зажат этими джинсами.
– Я...я, - запинается она, так непривычно для уверенного образа с телеэкрана.
– Что вы здесь делаете?
– Убеждаюсь, что вы в порядке.
Её щеки покраснели, словно она считала, что не заслуживает моего внимания. Как же она ошибалась.
– Вы не...
– она вздыхает, - Я не знаю, что произошло. Могу поклясться, что оставила машину прямо здесь.
– Она показывает на ряд пустых парковочных мест.
– Вы её не видели?
Нажимаю кнопку разблокировки, наклоняюсь и открываю пассажирскую дверь грузовика.
– Забирайтесь. Уже слишком поздно блуждать по парковке. Никогда не знаешь, кого встретишь.
Она снова смотрит на телефон, словно хочет кому-то позвонить, но возвращает его обратно в сумочку.
– Спасибо.
От звука облегчения в её
– Можете повозить меня по парковке, - предлагает она, - Я могла перепутать уровень. Не знаю. Думаю, я просто устала.
Наклоняю к ней голову. Время её указаний прошло. Приготовься, Эрика Эллис: мы едем кататься.
– Пристегните ремень. Мы же не хотим, чтобы вы поранились.
Она искоса смотрит на меня, но делает, как я сказал. Вдыхаю её запах. Я чувствую её неуверенность - её страх - в ограниченном пространстве салона, и это, чёрт возьми, меня заводит. Я молчу, пока огибаю каждый поворот каждого уровня и подъезжаю к выходу, показываю свой бейдж и выезжаю на улицу.
– Вы не искали мою машину, - говорит Эрика, потянувшись к дверной ручке.
Выжимаю газ на полную. Улицы практически пусты. Я проезжаю на один, второй и теперь третий красный сигнал светофора.
– Что вы делаете?
Не отвечаю, позволяя её вопросу и беспокойству зависнуть в воздухе. Костяшки моих пальцев побелели от крепкой хватки на руле. Я так долго этого ждал.
Когда-то попадаю на зелёный, когда-то - нет. Не важно. Я не останавливаюсь. Не замедляюсь. Эрика ёрзает на соседнем сиденье, но сохраняет тишину; колёса крутятся, одометр отсчитывает пройденные мили. Пейзаж становится всё менее разнообразным, количество светофоров на пути уменьшается.
– Пожалуйста, - наконец, Эрика начинает умолять, - Я не знаю, что вы делаете, но прекратите. Я хочу домой. Мы не туда едем.
Точно так же, как уличные фонари и встречные пешеходы, мелькают и её комментарии, а я продолжаю молча вывозить нас за пределы города. Даже музыка не играет. Я стремлюсь услышать её мысли сквозь этот дорожный шум. Я хочу знать, о чем она думает, какую внутреннюю борьбу ведет.
Когда небо над пригородом стало цвета чёрного бархата, с рассыпанными по нему сверкающими яркими звёздами, я поворачиваюсь к ней. Хотя она перестала спрашивать, язык её тела кричал. Тело моей Эрики прижалось к двери, настолько далеко от меня, насколько возможно. Её распахнутые голубые глаза смотрели на меня так, словно она впервые меня видит. Мы оба знаем, что это неправда.
Ей не хватило смелости открыть дверь движущегося автомобиля, но она напряжена и готова. Возможно, её удерживала на месте идея прыгать на скорости семьдесят миль в час. Надеюсь, даже больше.
– Где те красные туфли?
– наконец, спрашиваю я.
Она моргает. Единственным источником света в машине была приборная панель.
– Я оставила их в гримёрке.
Вернув внимание к дороге, качаю головой и спрашиваю: - Ты видела мою записку?
– Я не знала, что она от вас.
Ударяю ладонью по рулю, чем заставляю Эрику вздрогнуть и прижаться к пассажирской двери.