В плену желаний

Бигси Анна

— Ты права, — согласилась Карина. — Я лучше пойду, пока Тим меня не заметил, а с этой… Завтра разберусь.

— Вот и правильно, утро вечера мудренее, — заключила Михайлова и, проводив подругу до двери, вернулась к своей работе.

***

Громов никак не мог найти в себе силы, чтобы уйти. Головой он понимал, что визит вежливости явно затянулся, а если его начнут искать и найдут здесь, с Ирой, то у них обоих будут большие проблемы. Понимал, но не решался нарушить образовавшуюся между ними идиллию,

впитывая в себя каждую секунду этой волшебной близости.

Тимур ощущал, как Ирина доверчиво прижимается к нему, как остро нуждается в нем, и это сводило с ума окончательно. Тяжелые мысли вновь пробирались в сознание, заставляя судорожно искать выход из сложившейся ситуации. Тим до последнего сомневался в правильности дальнейших действий, но страх потерять Иру и одновременно желание хоть как-то обезопасить свое сокровище затмевали все, и он решился на серьезный разговор.

— Ир, посмотри на меня, — попросил Громов, чуть отстранившись, но все еще прижимая ее к себе. Он знал, что его слова ей вряд ли понравятся, но надеялся на понимание. Он должен хотя бы попытаться. Ради нее.

Романова почувствовала, как что-то неуловимое изменилось. Тимур, секунду назад спокойный и расслабленный, теперь больше походил на хищника, готового к нападению. Все его напряженное тело говорило о высокой степени сосредоточенности. Услышав его серьезный голос, Ирина внутренне сжалась, неосознанно настроившись на что-то плохое, и, взяв себя в руки, настороженно посмотрела на Громова.

Он внимательно вглядывался в ее лицо, пытаясь предугадать реакцию. Ира ничего не скрывала, и Тим видел ее страх и недоверие. Чтобы хоть как-то смягчить свои слова, он нежно поцеловал ее в лоб, задержавшись губами на коже на несколько секунд.

— Я хочу, чтобы ты подписала с Бушиным контракт, — уверенно заявил он, глядя Ирине прямо в глаза.

Когда до нее дошел смысл сказанного, Громов заметил, как зрачки ее расширяются от негодования, почти полностью поглощая радужку.

— Тсс, — он приложил палец к ее губам, подавляя зародившееся возмущение. — Дай я договорю.

— Хорошо, — согласилась Романова, шумно выдохнув.

Сердце бешено ухало в груди, возвещая о начале конца. Ира не могла поверить, что Тим способен ей такое предложить. Хотелось думать, что это дурной сон.

Она попыталась отстраниться, но Громов не отпустил, мягко, но крепко удерживая рядом с собой. Он боялся разорвать зрительный контакт, боялся, что, отпустив ее сейчас, потеряет навсегда, так и не добившись доверия.

— Пока ты находишься в таких условиях, — Тимур указал на решетку в окне. — Я не могу тебя защитить. Кроме Андрея, тут много отморозков, и каждый из них может сделать с тобой все, что захочет.

Ему было важно, чтобы Ира поняла его правильно, а не делала поспешных выводов.

— Тимур, неужели ты не понимаешь, что просишь меня о невозможном? Как я могу стать проституткой? Ты слышишь

себя? — вытирая непрошеные слезы, тараторила женщина. — Да я лучше умру, чем позволю всяким уродам прикасаться к своему телу!

— Я знаю, — серьезно ответил Громов и приподнял ее голову за подбородок. — Я обещаю что-нибудь придумать.

— Да не надо ничего придумывать, меня, скорее всего, уже ищут и вот-вот найдут, — предположила Романова. Она пыталась убедить в этом и его, и себя.

— Не найдут, — сквозь зубы проговорил Тимур. Он знал чуть больше, чем Ира. Пока он не соберет информацию о Хане, никто никого не найдет. Тим не сомневался, что Дымов обо всем позаботился, и записей с камер нигде не осталось, как, в общем-то, и следов несчастной судьи. Вероятно, следствие уже закончилось, так и не успев толком начаться.

— Ты просто не знаешь, какая шумиха поднимется, когда обнаружится пропажа судьи, — наивно продолжала доказывать Ирина, даже не подозревая, что Громов уже давно работает в органах и знает всю эту кухню не понаслышке.

— Знаю, — устало прошептал он. — Здесь тебя не найдут.

Тимур говорил спокойно и уверенно. У Иры не осталось аргументов, чтобы спорить с ним. Где-то в глубине души она понимала, что он прав, но все еще цеплялась за призрачную надежду.

— Но…

— Ир, — перебил ее Тим, нежно проведя пальцами по щеке. От этой мимолетной ласки дыхание ее перехватило. — Просто доверься мне и сделай, как я прошу, — а от вкрадчивого голоса мурашки разбегались по коже.

Романова смотрела в его глаза, как завороженная, мысли путались в голове. Его голос, такой родной и знакомый, заставлял ее подчиняться. Уже не было сил сопротивляться. Ирина не могла больше противостоять ему. Как оказалось, слишком сильную власть над ней имел Громов.

— Я… Я не знаю, — предприняла еще одну попытку освободиться от незримых чар Ира, но Тимур не позволил. Скользнул губами по щеке, прокладывая нежную дорожку к уху, и прошептал:

— Верь мне… Пожалуйста…

Ирина на несколько секунд замерла, зажмурив глаза, но не сумела справиться с собой и прильнула к Тиму, полностью признавая свою капитуляцию. Громов облегченно выдохнул, сжимая в объятиях податливое женское тело. Теперь все будет хорошо, он придумает, как уберечь ее.

— Ириш, мне, правда, пора идти, — с сожалением сказал Тимур, нехотя разжимая руки.

— Ты еще придешь? — с надеждой спросила Романова, ей очень не хотелось оставаться одной.

— Вряд ли. О моем визите и нашем разговоре никто не должен знать. Если меня здесь увидят, у нас с тобой могут быть проблемы, поэтому лучше не рисковать.

— Хорошо, — расстроенно согласилась Ирина.

— Я буду скучать, — пообещал Громов, не сдержавшись, прижался своими губами к ее губам и, не оборачиваясь, покинул палату.

— Я тоже, — проговорила Ира ему вслед, все еще чувствуя вкус его поцелуя.