В подводном поселении. Фантастическая повесть для юношества
Шрифт:
– Я тоже помню кое-что. Например, стежку в зарослях ольхи. Она и привела нас в другие Миры. Но порой мне кажется, что ничего подобного и не происходило. А если и случилось, то не со мной.
– Но я думаю, что всё это пройдёт, и мы переберёмся из этого мира в тот, который нам нужен. Я говорю о нашем пустыре в одном из спальных районов Москвы.
Профессор Таволгин не спорил с Алексеем. Он тут же начал говорить о том, что за несколько дней путешествия на «Дриаде» прочитал массу газет и журналов. Выходил несколько раз в Интернет.
Благо,
Но Таволгин не забыл о Маргарите и заверил Алексея, что она, непременно, находится на «Дриаде». Сама найдёт их. Ведь ей тоже трудно освоится здесь сразу, осознать, что происходит вокруг.
В плавающем сознании
Не только у Таволгина, но и у Сафарова имелись большие пробелы в памяти. Но зато Виктор Захарович до мельчайших подробностей помнил то, чего с ним никогда не происходило. Ведь оба, всё же, осознавали, что на Земле-42 они – пришельцы.
Но здесь находились в каком-то странном, можно сказать, плавающем сознании. Какие-то отрывки из прожитого всплывали в их памяти размытыми фрагментами. Да и нельзя было поручиться за то, что они вспоминают что-то реальное из собственной жизни.
– Я почти абсолютно ничего о себе не помню,– признался Алексей,– иногда меня это пугает. Но я уже успел прочитать на судне в одном из популярных журналов, что такое амнезия. Потеря памяти, утраченная личность…
– Всё гораздо проще и сложней, чем ты думаешь, – успокоил его Таволгин. – Ведь кое-что ты не забыл…
– Что именно?
– Ну, например, стёжку в зарослях ольхи. Ещё то помнишь, что прекрасно владеешь не только русским языком, но и английским… В твоей, так сказать, памяти, сохранилось ещё и то, что ты, якобы, ещё школьник, перешёл в девятый класс.
– Почему «якобы»?
– Ведь, кроме этого, ты почти ничего о себе не можешь вспомнить. Ничтожно мало. Но с другой стороны – и много. Согласись. Именно эту информацию сохранил твой мозг. Так и было задумано…
– Кем?
Таволгин пожал плечами. Но этот жест, ни в коем случае, не выражал недоумения. Скорей всего новоиспечённому профессору было известно нечто такое, о чём не дано знать Сафарову.
Учёный положил ему руку на плечо и доверительно сказал:
– Давай так. Сейчас спустимся в твою каюту, и кое-что я тебе расскажу. Я поведаю тебе о том, кто я теперь.
– Хорошо. Но рядом с моей каютой обитает молодая девушка… Ей тоже лет пятнадцать, не более. Почему-то, без всяких приглашений, она заходит ко мне в гости. Красива, конечно. Но бесцеремонна.
– Может быть, она и есть Рита?
– Не
– Не беги, Алексей, как говорится, впереди паровоза, – предупредил его Таволгин.– Это, наверняка, наша Маргарита. Не спеши сразу всё вспомнить. Чревато последствиями. Но я чувствую, что приходит время для того, чтобы мне, тебе и ей кое-что узнать о себе… Но только самую малость. Курочка по зёрнышку клюёт. Думаю, скоро что-то прояснится.
– Всё должно уложиться в нашем сознании. Я просто точно не помню, как выглядит Маргарита, кажется, Щеглова. Да, так.
Таволгин внимательно и с некоторым сочувствием посмотрел на юношу.
Они спустились вниз, в уютную каюту Сафарова. Вероятно, его бесцеремонная соседка прогуливалась по палубе. Любовалась морским пейзажем. В противном случае, любопытство привело бы девушку сюда.
Собеседники, которые не только что познакомились, а знали друг друга уже давно, не сговариваясь, сели в кресла, стоящие у небольшого журнального столика. Почти рядом с иллюминатором.
– Этот круиз, уважаемый Алексей, к сожалению, и для меня является загадкой, непостижимый тайной, признался Таволгин. – Я совершенно не помню, как и почему попал на теплоход «Дриада».
– Какая разница! Отдыхаем. Я тоже забыл обо всех подробностях… Расслабился.
– Если бы всё было так просто, – почесал бороду Таволгин. – Да и люди вокруг, пассажиры, вокруг нас какие-то странные…
– Обычные отдыхающие из разных точек планеты. Но не с нашей Земли-Один, а под номером «сорок два».
– При этом все, почему-то, прекрасно владеют русским языком. Ведут на нём беседы.
– Сейчас многие его изучают. Есть перспективы.
Таволгин встал с кресла, отыскал глазами холодильник и вопросительно посмотрел на Сафарова. Тот кивнул, дав полное согласие на то, чтобы профессор достал оттуда пару бутылок с минеральной водой. Душновато в каюте. Потому, ясно, что Виктор Захарович искал именно какой-нибудь прохладительный напиток.
В холодильнике таких бутылок имелось предостаточно. Туристическая фирма позаботилась и об этом.
Бородатый старик, ныне учёный, налил брусничной газированной воды из двухлитровой полиэтиленовой бутылки в хрустальные стаканы. Сделал несколько глотков, и задумчиво сказал:
– Ты очень молод, господин Сафаров. Гораздо младше меня… Даже не представляешь пока, на сколько лет. Тебе сразу всего не постичь… К сожалению, и мне тоже. Но кое-что я могу сообщить.
– Я младше вас на несколько веков? – с иронией сказал молодой человек, тоже выпив немного брусничной воды.– Фантазировать, так уж на полную катушку.