В погоне за быком
Шрифт:
От небольшого хутора "Среднелесский" мало что осталось - небольшая железнодорожная станция и РБУ в стороне, бывший дом культуры без крыши, уцелевшее двухэтажное здание сельской школы, да остовы печей и догнивающих железных кроватей на месте сожжённых жилых домов.
– Смотрите!
– воскликнул Санёк, махая в сторону развалин, - там, в деревьях, кто-то есть!
– и вскинул автомат.
– Убери, - одёрнули его, - это "каменный страж мёртвых сёл"....
– Кто?
– переспросил брат.
– Старый памятник, сейчас поближе подойдём и сам всё увидишь.
...
Мрачным
– Да уж, - Рыжий аж поерзал от безмолвного этого взора, - действительно, страж мёртвых сёл. А кто ему противогаз подарил?
– Да кто его знает, - не отрывая глаз от памятника отвечал долговец, - говорят, сколько Зона существует, столько у него противогаз и висит на плече. Наверное, ещё ликвидаторы оставили. Сюда сталкеры вообще только сравнительно недавно ходить начали.
На пустой некогда улице друг напротив друга стояли старая, чудом сохранившаяся двухэтажная школа и лишившийся крыши дом культуры, с гербом и гордой надписью "будинок культуры" бетонными буквами на фасаде.
– Заглянем?
Сталкеры переглянулись. Времени, в принципе, было достаточно и полчаса уделить осмотру можно было.
– Кто куда?
Отряд поделился. Свободовец с братьями пошёл в здание школы, а Вампир со Скелетом и Шмулём - в дом культуры.
...
Двухэтажное здание школы из белого кирпича огораживал заросший и покосившийся небольшой металлический забор. Калитка распахнута настежь в ожидании возвращения своих учеников, спешно покинувших её при эвакуации. Аллейка с разросшимися по краям туями упиралась в распахнутые двери.
– Быть наготове, - вполголоса командовал свободовец, снимая автомат с предохранителя.
Школа встретила холодным сквозняком, гулявшем по заваленному тетрадями и штукатуркой коридору. У самого входа на стене висел серый школьный звонок, который уже никогда не возвестит о начале уроков. Рыжий на мгновение задержался и слегка ударил по нему автоматным дулом. Из трещин, засыпая незадачливого новичка, посыпалась ржавая пыль.
– У тебя что, детство в жопе заиграло?
– рыкнул на него свободовец.
– Да не, я просто....
– начал оправдываться Рыжий, стряхивая с себя ржавую пыль.
– Просто так ничего не бывает.... Ты её лучше "Гейгером" проверь....
– А зачем?
– переспросил тот.
– Сначала проверь, а потом спрашивай.
Рыжий пожал плечами, мол "ну ладно, сейчас проверю" и поднёс счётчик к запачканному рукаву. Цифры резко поползли вверх и показали десять рентген. Глаза Рыжего округлились и он начал судорожно отряхивать рукав.
– Стой, - остановил его Тень, - сейчас
– А что делать?
– испуганно спрашивали братья.
– Особо она тебе не навредит, но стереть всё же нужно. Сюда иди...
Свободовец зашёл в первый попавшийся кабинет и снял рюкзак - братья за ним. Расположив свои вещи на ближайшей парте, Тень нащупал в рюкзаке бутылку водки. Затем оторвал от валявшейся на полу тряпки небольшой кусочек, обильно полил его из бутылки и протянул Саньку.
– Вот этим стирай....
– и кивнул на рукав Рыжего.
Санёк принялся усиленно тереть мокрой тряпкой рукав брата.
– А откуда ты знал?
– вопросительно смотрел на свободовца Рыжий.
– А я и не знал, - пожал плечами тот и отвернулся.
Кабинет, в который зашли сталкеры, оказался школьным классом. Три ряда потрескавшихся и покрытых толстым слоем пыли парт, с так и лежащими на них забытыми вещами учеников - тетрадями, учебниками, ручками и карандашами. На окнах и у задней стены класса - горшки с пересохшей в прах землёй. Повсюду на полу валялись выпавшие тетрадные листы, страницы развалившихся учебников. Большая доска давно выцвела и если на ней что-то и было написано, то время забрало это всё навсегда. А над доской - пока не до конца сгнившие под покрытым толстым слоем пыли стеклом, портреты классиков литературы - Толстого, Пушкина, Гоголя.
Пока Санёк стирал с рукава брата радиоактивную пыль, Тень вышел в коридор. Он бросил скользящий взгляд на пресловутый звонок и поднял первую попавшуюся под ноги тетрадь. Пожелтевшие листы едва не рассыпались в руках, но всё же кое-что можно было прочесть. Он полистал находку и остановился на одном сочинении, в заглавии которого размашистым детским подчерком было написано "как я провела каникулы". Свободовец молча читал. В сочинении девочка Настя Прохоренко из четвёртого "В" класса подробно, как могла, описывала свои восторженные детские впечатления от поездки с родителями в Припять к друзьям семьи. Что там они гуляли по городу, ели мороженное, ходили посмотреть на колесо обозрения, в кинотеатр, на стадион, гуляли по набережной и катались, как она написала, на "большом белом корабле" по реке. А в конце сочинения дописала, что летом обязательно ещё раз поедет туда с родителями, потому что очень понравилось и это самый прекрасный город на свете и что там должны открыть парк отдыха.
– Да уж, - задумался Тень, закрывая тетрадь, - не думаю, что летом бы тебе в Припяти понравилось.
Он сам не заметил, как положил тетрадь на подоконник и поднялся по лестнице на второй этаж. Посреди заваленного хламом коридора стояла чудом уцелевшая витражная перегородка, а возле неё - так и незаполненные аттестаты, высыпавшиеся из брошенной и развалившейся картонной коробки. Свободовец не спеша подошёл к витражу и остановился у кучи пожелтевших бумаг. Детектор на поясе стал негромко попискивать, и Тень тут же насторожился - где-то рядом была аномалия. Он, крепко сжимая детектор в руках, осторожно заглянул за витраж и стал шарить глазами по коридору в поисках видимых признаков. Но коридор был чист, лишь ветер гонял пыль из угла в угол.