В погоне за голубем. Внутри урагана

Огнева Анастасия

– Да нет, – устало вздохнула Мэйлин, откладывая монитор в сторону. – Показатели, в целом, высоковаты, но опасности уже не представляют.

– А почему высоковаты-то? – снова спросил Кэтсу, получив в ответ очередное молчание. – Что случилось?

– Не отвлекай, – отмахнулась доктор, занося данные с монитора в медицинскую карту.

– Так вы мне ответьте, я не буду отвлекать.

– Лежи молча. Вон, футболку пока надень, кушетку заправь – тебе есть чем заняться.

– Да ну, сказать разве сложно?

Мэйлин кинула строгий взгляд

в сторону волшебника и, поправив очки, вернулась к заполнению бумаг.

– Будешь много знать – скоро состаришься.

– Оно и видно, – недовольно фыркнул волшебник.

– Слушай, – раздражённо вздохнула доктор. – Кое-кто у меня сегодня выпросит.

– Любви и ласки?

– Нет, пинка под зад.

– Ну как же так!

– Со всей любовью и лаской! От души, так сказать! – воскликнула Мэйлин, громко захлопнув карточку, ещё больше пугая тем самым и без того перепуганного Флёрфиа. – Идите сюда за рекомендациями и до свидания.

Доктор взяла небольшую жёлтую бумажку и, поправив очки, принялась что-то быстро писать, время от времени поднимая голову, чтобы немного подумать.

– Кэтсу, головные боли беспокоят?

– Ну, не то что бы…

– Беспокоят значит, – перебила его Лин. – Что там ещё у нас…Побледнел, похудел…

– Можно было не озвучивать.

– Да-да, – усмехнулась Мэйлин. – Ты меня выбесил, теперь я тебя бесить буду. Меняемся.

Доктор добавила ещё пару записей на листок и, расписавшись в конце, протянула его волшебнику.

– Держи, там на двоих всё расписано.

– Благодарю, но не от всего сердца, – усмехнулся Курагама.

Куцберг терпеливо вздохнула и, в очередной раз поправив очки, уставилась на стоящего перед ней наглеца.

– Иногда мне так хочется вернуться в прошлое.

– Когда я был маленьким и милым?

– Нет, когда ты не умел разговаривать, – закатила глаза доктор. – Поднимать вас, как я понимаю, опять мастеру придётся?

Кэтсу пожал плечами, Куцберг вздохнула и, достав ещё одну бумажку, снова принялась что-то писать.

– Блеск. Пожалейте мастера. На нём бедном и гильдия, и молодёжный лофт, и академия, и у самого со здоровьем проблемы, так ещё и вы, охламона два, – подписывая новую бумажку, бубнила Мэйлин. – Передайте ему тоже, чтобы раньше времени не загнулся.

– Всё?

– Да, всё, – снимая очки, отрезала доктор. – До новой встречи, Эмиль.

– А я? – наигранно обиделся Курагама.

– Пошёл вон, галчонок.

– Ну и пойду.

Эмиль кивнул в знак благодарности, Кэтсу гордо вильнул напоследок пятой точкой, и оба скрылись за дверью, заставив Мэйлин с облегчением выдохнуть.

Снова узкий коридор, тусклый свет и неловкое молчание. Курагама шёл, уставившись в бумажку с рекомендациями от врача, Флёрфиа шёл следом, опустив голову.

– Слушай, – начал Кэтсу, отрываясь от неразборчивых записей. – Как тебя так угораздило?

– Да так, – нервно усмехнулся юноша. – Всякое бывает.

– Ладно, может стесняешься. Тогда

я первый начну. Как именно я в больнице оказался – не помню, но знаю, что это случилось на последнем сражении. Мы оборонялись против гильдии тёмных волшебников на Полосатых равнинах, это возле побережья моря Ясуна. Слышал про такое?

– Да нет.

– Бывает, это, наверное, потому что многие называют это море заливом из-за отсутствия береговой линии на севере, хотя ещё с самого его открытия Аркалия Ясуна, первая в мире женщина-капитан, назвала его морем. Оно открылось, вроде, всего полтора века назад, это не так много для моря. Или всего век… Не подскажешь?

– Ты так много всего знаешь, – неловко улыбнулся Эмиль. – Нет, не подскажу. Я без понятия, когда его открыли и где оно находится.

– А, так ты об этом, – усмехнулся волшебник. – Оно находится на западе Азалии и омывает восточное побережье полуострова Крысье ухо. Вспомнил? В него ещё впадают реки Горе и Бунджи.

– Конечно, – нелепо кивнул Флёрфиа, сделав вид, будто понимает хотя бы каплю из того, что говорит волшебник.

– Ну вот, – пожал плечами Курагама. – А говоришь, что не слышал. Это же элементарное знание карты материковой части страны. Ладно, теперь ты рассказывай, что с тобой приключилось.

– Залежался, – печально вздохнул Эмиль.

– В смысле?

– В прямом.

– То есть ты просто долго лежал и чуть не погиб?

– Ну да.

– Блин, – потёр переносицу Кэтсу. – Ну ты же не можешь быть настолько… Ладно.

Курагама отмахнулся и, открыв дверь медицинского корпуса, раздражённо вздохнул. Кто-то чуть не погибает в сражении за свободу и мирное небо над головой, а кто-то умудряется покалечиться, лёжа в кровати, ну что за абсурд! Волшебник хотел было сказать в ответ что-то едкое, но полностью потерял интерес к «изнеженному», как он считал, собеседнику. «Почему?! Почему он, пап?! Боже правый, я задушу его сегодня ночью…», – обиженно думал юноша, глядя на идущего рядом изящного приятеля. Волшебник злился, но не сказал ни слова, а, может, оно и к лучшему. Кэтсу, наверное, совсем забыл, что оказаться прикованным к постели можно по разным причинам, и не всегда эти причины являются простой ленью или нежеланием учиться. Но всё равно как-то обидно было внутри, особенно когда ты лишился всего, защищая других, а эти другие пострадали, лёжа на диване.

Светило солнце, резвился лёгкий ветерок, закручивая в нежные вихри крошечные белые лепестки, опавшие с уныло повесивших свои тонкие ветки яблонь. По выложенной разноцветными камешками тропинке катилось розовое яблочко, и, врезавшись в белую кружевную балетку, остановилось.

Девушка чуть дёрнула ногой от неожиданности и, оторвавшись от книги, опустила взгляд на траву. Ей показалось, что мимо неё пробежала очередная маленькая ящерка, но нет, всего лишь яблоко прикатилось, упав с соседнего дерева, чтобы поприветствовать юную леди.