В погоне за Иштар
Шрифт:
– Тара, - в третий раз позвал меня он, и я привычно утонула в двух фиолетовых озерах.
В следующий миг – я не знаю, как это получилось – я оказалась прижатой к теплой твердой груди. Казалось, что руки и губы Эддара везде – он покрывал поцелуями мои губы, щеки, шею, плечи, руки. Я ощущала его прикосновения каждой клеточкой своей кожи, и мне было чертовски мало, я хотела впитать его всего, втянуть в себя, без остатка.
– Эддар, - я выдохнула его имя, впиваясь взглядом в глаза, и в следующий момент оказалась прижатой к стене.
Его
– Моя, - прорычал он, - Моя Истар… Только моя.
Поцелуи его стали жесткими, горячими, почти мучительными. И чем более решительным становился он, тем больше обмякало мое тело, становилось податливым и послушным.
Я не очень поняла, как это получилось, он просто рванул руками порта комбинезона, кружевную полоску белья… Если бы не бешеное, пульсирующее желание, сводившее меня с ума, я бы, наверно испугалась. Так резок и так… груб он никогда еще не был. И, черт меня подери, мне безумно хотелось большего.
– Эддар, я не могу больше, - хрипло простонала я, в то время как он ласкал мою шею, и он зарычал, опять приподнимая меня над полом.
– Если ты прямо сейчас не возьмешь меня, я умру, - пообещала я в перерывах между поцелуями, и прикусила его губу.
Он легко держал меня над полом одной рукой, помогая тяжестью своего корпуса. Другая рука опустилась совсем низко, и его пальцы легонько погладили ставшую невероятно чувствительной, плоть.
– Посмотри на меня, Тар…
В следующий момент с резким толчком мысли испуганной стайкой вылетели из головы, а по телу волна за волной, начала разливаться, зыбь наслаждения.
На наше счастье в кают-компанию никто не вошел. Впрочем, если бы и вошел, мы вряд ли заметили бы это. Да и если бы кто-то из команды захотел внепланово перекусить, боюсь, так и застыл бы перед дверью, услышав ритмичные удары о стенку переборки, вместе с хриплыми стонами и криками.
– Прости меня, Тара, - сказал Эддар, когда мы лежали, прижавшись друг к другу, на угловом диване в кают-компании.
Не очень удобно, но двигаться сейчас совершенно не хотелось.
– За что? – удивилась я.
Если рассуждать логически, прощения надлежало просить мне.
– Не уберег тебя, не доглядел.
– Ты прямо как Атлант, - улыбнулась я.
– Смотри, буду ревновать, - пригрозил Эддар.
– Эта консервная банка слишком много говорит о тебе.
– Эддар, - до меня внезапно начал доходить смысл происходящего.
– Что мы наделали!
Откровенное удивление на его лице говорило о том, что он ничего не понимает. Ну как можно быть таким болваном!
– Эддар, - простонала я.
– В прошлый раз, ну, когда мы… Я потом…
– Да я понял, что ты была не в себе, ты не представляешь, сколько я ругал себя за то, что не привязал тебе тогда к кровати! Шучу, шучу, - он увернулся от тычка, - Что заснул тогда, и не проснулся, когда ты уходила… Я же знал,
– Эддар, но сейчас… Опять… Начнется! А нам надо в этот, как его, Реактор! – вот видишь, уже слова начала забывать!
– я была в ужасе.
– Не начнется, - уверенно сказал Эддар.
– Основная мутация, то есть сонастройка происходит в первый раз. Теперь с потерей контроля будет проще. Вот если бы, например, я или ты, были с кем-нибудь другим, пришлось бы начинать все заново.
– А почему ты думаешь, что я не была ни с кем другим? – невинно захлопала я ресницами, и практически одновременно с моим хлопаньем рука капитана легла мне на горло, нежно так, осторожно его поглаживая.
– Никогда даже не шути так, Истар, - серьезно сказал Эддар, а потом добавил: - По запаху, Тара. У нас, зиккуратцев, обострённое обоняние в понимании землян. Ты ни с кем не была, ты только моя.
Вот как. По запаху, значит. Но это имеет и обратный эффект, и это прекрасно! То, что у меня не кружится голова, как в прошлый раз, говорит о том, что у них с Цалибу ничего не было. Нет, я и не думала, что Эддару нравятся жадные до крови маньячки, но мало ли… В общем, после этого разъяснения, если какие-то подозрения и мешали мне жить, то они исчезли.
Через час мы с Эддаром уже стояли перед Хранителем в самом сердце Священной Горы. На моем плече сидел Юдвиг, который решил отправиться с нами, заявив, что сто лет уже не видел Хранителя.
Хранитель Священной Горы Астарты оказался худым, с запавшими глазницами и щеками, и длинным, как жердь, стариком с длинными белыми волосами, убранными в пучок, и голубоватой кожей.
– Даррэд, мальчик, - приветствовал он Эддара на зиккуратский манер, проведя ладонью по лбу, справа налево.
– Я рад видеть тебя снова.
– Мы собрали семь драгоценностей, Хранитель. Как ты думаешь, их хватит, чтобы запустить Реактор?
– Мне жаль огорчать тебя, мальчик, но без «Тамар» это невозможно. Но ты неправ, ты принес девять из бесценных артефактов, ведь девушка, стоящая рядом с тобой, живая носительница двух из десяти.
– Значит, нужна «Тамар».
– Да. Но собранные девять, оставленные здесь, сильно повлияют на нейронное поле планеты. Зиккурат начнет осторожно готовиться к пробуждению. Вредно резко прерывать сон даже такого ничтожно маленького существа, как человек. Что говорить о целой планете… Следует действовать крайне деликатно…
– Теперь я могу узнать, что случилось с Зиккуратом?
– Твою планету постигла такая же участь, как и когда-то твой кхастл. Все население Зиккурата, за исключением маленьких детей, было уничтожено. Оставленных в живых сделали рабами, скрыв от них истинный смысл Ликов, манускриптов, Статуй… Всего, что несло в себе послание великой цивилизации…
– Кто сделал это?
– Ответ на этот вопрос ты узнаешь сам, но не раньше, чем будет запущен Реактор. Поспеши. Осталось достать одну лишь «Тамар».