В погоне за собой, или Удивительная история Старика
Шрифт:
– Замолкни,– прошипел я сам себе, сжав банку в кулаке.– Ты сам виноват.
Мягкий тонкий металл почти без сопротивления поддался и принял рельеф ладони и пальцев.
– И Диего не скуп. На его месте так поступил бы любой человек. Я ему никто и ему нет удовольствия в том, чтобы оплачивать коммунальные счета за квартиру, в которой живет кто-то другой.
Тогда я сделал, наверно, один из важнейших шагов. В голове моей все еще было много грязи, я еще оставался бедным неудачником, но в тот момент я впервые принял ответственность на себя. Не стал обвинять злую судьбу, которая так несправедливо со мной обошлась, политиков, обдирающих несчастный рабочий класс до нитки, фирму, платившую мне мизерную зарплату,
Почему это получилось именно у них? У людей, не имевших за душой ни денег, ни богатых друзей или состоятельных знакомых, ничего. Чем же тогда они отличаются от других людей? У них такая судьба? Фортуна постоянно благоволит им? Они обладают врожденной суперсилой, в их ДНК Богом заложена какая особенная настройка, позволяющая им успешно построить свое будущее? Или же есть что-то такое, что можно приобрести в процессе жизни?
Тогда я впервые заинтересовался вопросом, наверно, одним из самых важных, какой может задать себе человек моего «ранга». Как они мыслят? Видят ли они мир так же, как видим его мы, простые люди со средней и маленькой зарплатой, или же он предстает пред их глазами в другом свете? Если да, то в каком? Почему порой безработный человек с парой сотен в кармане богаче, чем другой, зарабатывающий в несколько раз больше?
В чем же секрет успешных, богатых людей, живущих той жизнью, которой они хотят? Вопрос, за ответ на который большинство людей согласилось бы едва ли не душу продать. И это несмотря на то, что ответ уже давно известен, маячит на поверхности. Секрет, который, собственно, и не является секретом, просто узнать его, это одно, а вот претворить в жизнь… гораздо сложнее. Но в тот момент я еще не понимал всей сути, только начинал размышлять над ней, и не в таком свете, что «с завтрашнего дня начинаю менять свою жизнь» (до него я тогда еще не дозрел), а просто представил ее в виде загадки. Головоломки.
Не заметив как, я убрал все банки из своей квартиры. Их была всего дюжина, но когда они исчезли с глаз, у меня возникло такое чувство, будто я выгреб тонну мусора. Это ощущение мне понравилось, потому следующую четверть часа я потратил на быструю уборку. К концу моя мусорная корзина распухла и наполнилась почти до самого верха, забитая всякими исписанными листочками, пустыми ручками, грязными тряпочками, и прочим хламом.
Закончив, я уселся на диван, чувствуя при этом, словно с души свалилась часть вечно давившего на нее груза, и тогда мой взгляд упал на лежавшую на столе книгу. Взяв ее в руки и перевернув, я прочитал название. «Обломов». Раскрыл на том месте, где торчала закладка, сделанная из сложенного на четыре части тетрадного листа. Двадцать первая страница.
«Да уж, ненадолго тебя хватило, приятель»,– подумал я, после чего вынул закладку, вложил ее в самое начало.
– Почитаю,– прошептал я сам себе.– Перед сном. А сейчас нужно наконец-то закончить это отчет. Сдавать его уже завтра.
Отложив книгу в сторону, я открыл крышку ноутбука, вставил флешку и принялся за работу.
Спустя несколько часов моя голова надулась, словно мыльный пузырь. На протяжении всего этого времени я без остановки считал, перечитывал документы из множества папок и переносил выуженную информацию в ужатой форме
Переведя компьютер в спящий режим, я вновь подошел к холодильнику и заглянул внутрь, словно надеялся, что за минувшие часы там что-то могло само по себе материализоваться. Ничего подобного. Само по себе никогда ничего не появляется.
В этот момент во мне проснулась неистовая жажда съесть что-нибудь вкусное. Неважно что именно, но главное, чтобы это было что-то сладкое. Захлопнув дверцу холодильника, я сделал себе чая с сахаром, но этого оказалось недостаточно.
«Прекрати. На улице уже темно, а до ближайшего супермаркета идти не меньше пятнадцати минут»
Но в конечном итоге мне ничего с собой поделать не удалось.
– Ладно,– находясь в одиночестве, я часто говорил сам с собой.– Схожу. Как раз прогуляюсь и разомнусь, а то мне еще минимум час сидеть за компьютером, а ноги уже деревенеют.
Одевшись в футболку, джинсы, и накинув легкую кофту с застежкой на молнии, я заглянул в кошелек. Денег там было негусто (и это мягко сказано), но все же я убедил себя, что что-то сладкое и вкусное поднимет мне настроение и придаст энергии.
Выйдя из квартиры, я закрыл дверь на ключ и спустился по лестничной клетке вниз.
Что ни говори, но прогулка по улицам ночного города доставляла необъяснимое наслаждение. Вокруг почти никого не было, лишь изредка встречались возвращавшиеся поздно с работы трудяги и подростки, шатавшиеся в небольших компаниях без дела.
Не привлекая к себе внимания, я шагал со средним темпом и наслаждался своим путешествием.
Добравшись до магазина, я прошел через автоматически открывающиеся стеклянные двери и оказался в царстве еды и бесконечно пикающих кассовых аппаратов. Людей в нем оказалось немного, что было просто замечательно (хоть и предсказуемо). Они медленно проходились вдоль торговых рядов, сновали с тележками и корзинками из одного отдела в другой, держа в руках лист со списком продуктов, слушая супруг или девушек (если это были мужчины) по телефону, или же покупая все по памяти (в этой категории присутствовали только женщины).
Засунув руки в карманы кофты, я принялся размышлять над тем, чем бы себя побаловать с учетом столь ограниченного бюджета. Мимо всяких шоколадных паст с лесными орехами, какао и прочих дорогих сладостей я прошел сразу же. Взглянув на товары, в моей памяти всплыло воспоминание, от которого я почувствовал стыд.
Случилось это давно, когда мне было лет восемь. Мама забрала меня из школы и по пути домой мы вместе зашли в супермаркет. Не тот, в который ходил я, но очень похожий, даже планировка помещения была почти идентична.
Набрав всяких продуктов первой необходимости вроде хлеба, сахара, и прочего, она встала рядом с отделом молочных продуктов и присматривала себе йогурт. Выбор ее пал на два, с клубничным желе и черничным муссом. Она простояла несколько минут, смотря то на один, то на другой, и в итоге взяла первый. Я по ее разрешению взял себе недорогую молочную шоколадку. После мы направились домой.
Спустя несколько часов, когда я сел делать уроки, мама начала выспрашивать о том, как у меня обстоят дела с учебой, какие у меня оценки, и узнала, что в этот день я получил «неуд.» за тест по математике. Она на меня накричала. Руки в ход мать обычно не пускала, но повышенного голоса было вполне достаточно. Так, устроив мне словесную выволочку, она села на наш старенький диван и заплакала, а я устроился рядом, испуганный и не понимающий, что происходит. И тогда она сказала мне то, что врезалось в мою память, словно иероглиф на одном из камней египетской пирамиды.