В погоне за талисманом

Рин Ай

– А меня зовут Франсуа, – произнес тот.

Появившийся Патрис сразу взял инициативу в свои руки.

Он заставил всех рассесться вокруг стола и сказал:

– Очень трудно найти единомышленников в этих заброшенных лесах. Но все же что-то нас всех сюда влечет. Поэтому я очень рад, что познакомился с вами. Я бы произнес тост, но, к сожалению, у нас совершенно нечего выпить. Придется, видимо, довольствоваться чаем.

– А уж как мы рады! – воскликнул Генка.

Все засмеялись. Затем путешественники подняли импровизированные

фужеры (на самом деле это были простые пластмассовые стаканчики с чаем). После слов Патриса профессор спросил:

– А где же ваш третий коллега?

– Видимо, общается с жителями деревни…

Не успел он договорить, как в проеме двери показалась еще одна фигура.

– Всем привет! – сказал до боли знакомый голос.

Генка, Борис и Адольф Руфимович повернулись к двери. От удивления Борька и Генка застыли на месте.

– М… Мишель… – только и смог вымолвить профессор Шварц.

– Да, я, – улыбнулась Мишель. – А вы надеялись больше со мной не встретиться, да?

Она рассмеялась. Патрис удивился не меньше наших путешественников.

– Так вы, оказывается, знакомы?! – переспросил он.

– Да, профессора и мальчиков интересовали кое-какие подробности создания Стоунхенджа, – ответила Мишель.

– Но как вы оказались здесь? – не мог успокоиться Адольф Руфимович. – Вы вроде на конференции должны были остаться, доклад какой-то читать.

– Доклад я перепоручила своей коллеге. А здесь оказалась очень просто. С Патрисом и Франсуа мы в свое время вместе учились в университете. Когда я узнала, что они путешествуют по Новой Гвинее, я напросилась к ним в компаньоны. Франсуа, правда, долго не соглашался…

– Это точно, – вставил слово Франсуа.

– Но я – дама упорная, добилась своего!

– С условием, что ей придется готовить нам еду, – добавил, посмеиваясь, Патрис.

Профессор Шварц, да и мальчишки, никак не могли прийти в себя. Они ожидали увидеть кого угодно, но не Мишель!

– Пойду-ка я прогуляюсь, – проговорил Адольф Руфимович. – Что-то мне как-то душно стало.

– Далеко не отходите! – предупредил Патрис. – Мы рядом с землями «диких людей». А у них свои нравы и понятия.

– Я провожу профессора, – вызвалась Мишель. – И даже ничего не говорите, – обратилась она к Адольфу Руфимовичу, – здесь опасно!

Профессор Шварц понял, что сопротивление бесполезно, поэтому просто махнул рукой. Они с Мишель быстро покинули домик. А Борис и Генка наконец-то смогли хорошенько поесть.

– А что вас занесло сюда? – неожиданно спросил у мальчишек Патрис.

– Мы видели фотографию идола племени короваев-вату, – ответил Борис. – Хотели найти место, где этот идол располагался.

– Первый раз слышу об этом, – удивился Патрис.

– У короваев нет идолов, – отозвался с постели Франсуа. – Я слышал историю, что недалеко отсюда, где-то на землях «диких людей», действительно был обнаружен идол. Но его забрали – то ли в музей, то ли в научный институт.

И был он в единичном экземпляре.

– Как интересно! – произнес Патрис. – А что это за идол, у вас фотография с собой? Можно посмотреть?

– Конечно, – сказал Борька.

Он достал из рюкзака фотографию гигантского идола, сделанную в музее в Джакарте, и передал ее Патрису. Несколько минут тот молча ее разглядывал. Потом передал Франсуа. Лежавший недалеко от Франсуа туземец-проводник, увидев фотографию идола, испуганно отшатнулся и попытался отодвинуться подальше. Патрис заметил это и спросил:

– Ябо, что случилось? Ты как будто что-то страшное увидел?

– Смерть, там смерть! – начал бормотать испуганный проводник.

– Где? Где там? – не отставал Патрис.

– Барнабас не велел говорить! Барнабас один знает.

И Ябо начал дрожать так, что Франсуа попросил Патриса оставить парня в покое.

– Барнабас – это местный колдун, – сказал Франсуа. – Мы его, правда, ни разу не видели. Но здесь его боятся так сильно, что одно его имя вызывает у людей приступы паники. Говорят, он живет где-то на землях «диких людей». По слухам, он одним своим взглядом превращает любого зверя в камень. Многие племена острова – дани, комбаи, короваи, ялимо, зипомек, ялимек – подчиняются ему.

– Но вождь Маниду сказал, что этот колдун живет в деревне Давин… – удивленно произнес Борька.

– Значит, вождю Маниду было нужно, чтобы вы отправились в селение Давин, – заметил Патрис. – Возможно, он знает о Барнабасе больше, чем все остальные.

– Барнабас придет сюда за белыми людьми! – внезапно произнес Ябо.

– Почему ты так думаешь?

– Маниду говорил с ними голосом Барнабаса!

– А зачем ему за нами приходить? – поинтересовался Генка.

– Это его идол! Вы знаете, где он! Он придет за вами…

– Тьфу, блин, час от часу не легче! – выругался Борька.

В этот момент в дом поднялись Мишель и профессор Шварц. Оба были на взводе, видимо, от жаркого спора.

– Патрис, – с ходу начал Адольф Руфимович, – я категорически настаиваю, чтобы Мишель продолжила экспедицию с вами. Она же хочет присоединиться к нашим поискам идола. Это опасно! Да и вообще… не женское дело!

– Абсолютно с вами согласен, – кивнул Патрис.

– Да тут у вас дискриминация по половому признаку! – возмутилась Мишель. – Раз так, то я буду искать идола одна.

– Ты с ума сошла! – вмешался Франсуа. – Мы только что говорили, что это дело связано с местным колдуном. А от него можно ожидать чего угодно!

– Вы тут все сговорились! – разозлилась Мишель.

Она быстро повернулась и покинула дом.

– Оставьте ее! – сказал Патрис. – Сейчас успокоится и придет.

Профессор Шварц присел к столу, и они продолжили разговор с Патрисом и Франсуа про колдовство и различные обряды. Время шло, а Мишель все не появлялась. Первым стал волноваться Франсуа.