В погоне за тайной века

Пасецкий Василий Михайлович

Карта плавания О. Е. Коцебу в районе Берингова пролива.

Наконец рассвело. Коцебу удалось смелым маневром провести свою шлюпку через буруны. Благополучно миновала опасную зону и байдара с учеными. Долго еще гребли матросы, преодолевая жестокий ветер и разгулявшуюся встречную волну. В этот день Коцебу записал в дневнике:

«Спасением нашим одолжены мы единственно мужеству матросов, и я с большим удовольствием свидетельствую здесь торжественно, что во все продолжение путешествия я имел полную причину быть совершенно довольным поведением всего экипажа. Неустрашимое мужество служителей и твердость духа их в перенесении трудностей службы всегда

меня радовали. Поведение их было примерное и везде, как в местах известных, так и в странах чуждых, видно было тщательное их старание предотвратить всякое дурное насчет их мнение. Таким образом и самое затруднительное предприятие, совершаемое с русскими матросами, обращается в удовольствие». [56]

56

О. Е. Коцебу.Путешествие в Южный океан и Берингов пролив, ч. I, стр. 131.

18 августа Коцебу обследовал мыс у северного входа в только что открытый залив и назвал его именем Ивана Крузенштерна, которого считал своим учителем. На этом Коцебу решил прекратить обследование северного побережья Аляски. Инструкцией ему предписывалось в первое плавание отыскать удобную стоянку для судов в заливе Нортон и затем в следующем году продолжать оттуда поиски Северо-Западного прохода. Коцебу имел все основания полагать, что это задание выполнено им с успехом. Правда, он не побывал в Нортоновом зунде, но зато открыл обширный залив в 400 километрах к северу от последнего. Там он обнаружил много бухт, которые можно было смело использовать для стоянки судов. Коцебу понимал, что сделанное его экспедицией открытие имеет исключительное значение не только для дальнейших исследований, но и для освоения русскими Аляски.

По словам Коцебу, он твердо надеялся, что этот зунд поведет его «в будущем году к другим открытиям», отсюда он собирался «проникнуть гораздо дальше на восток, особенно если берег имеет большие углубления». Коцебу полагал, что «открытие зунда должно принести меховой торговле большую пользу».

«У жителей, — писал мореплаватель, — мы заметили множество мехов разного рода, которые они нам за ножи и бисер охотно уступали. Если б нашею целью была торговля, то мы могли бы в короткое время выменять знатное количество сего дорогого товару. Мне кажется, что не должно русским упускать времени занятием сего места, английская Гудзонская компания, которая весьма далеко к западу внутрь Америки от сих заселений распространяет свою торговлю, уже имеет в весьма недалеком расстоянии от сего зунда фактории и, конечно, вскоре к себе привлечет сих диких, будет господствовать в Беринговом проливе». [57]

57

ЦГАВМФ, ф. 166, оп. 1, д. 2531, л. 21.

Итак, исходный пункт будущих исследований в Северном Ледовитом океане был найден, и Коцебу повернул от мыса Крузенштерна к северо-восточным берегам России. Дул сильный встречный ветер. Снова появился туман, столь много досаждавший экспедиции в первые дни плавания в Беринговом море. Похолодало. Встречались огромные стада моржей и китов. В 3 часа дня 18 августа сквозь разрывы тумана путешественники увидели величественные очертания мыса Восточного, которому впоследствии было присвоено имя смелого русского путешественника Семена Дежнева.

Коцебу не собирался посещать мыс Восточный. Он направлялся к заливу Св. Лаврентия. [58] Вечер и ночь судно лавировало в тумане. Утро тоже встретило путешественников туманом. Морякам казалось, что они находятся у цели. Каково же было их удивление, когда небо прояснилось, видимость улучшилась, и они увидели знакомые очертания самой восточной оконечности Чукотки…

Вместо того, чтобы отлавировать к югу миль на 50, корабль оставался на прежнем месте. Коцебу занялся наблюдениями и вычислениями и скоро пришел к выводу, что сила течения «в самом глубоком месте фарватера достигает 3 миль в час» и направлено оно к северо-востоку, именно в ту сторону, где надлежало быть таинственному Северо-Западному морскому пути.

58

Часто называется губой Св. Лаврентия.

В этот самый счастливый, самый выдающийся день своего плавания Коцебу еще раз вспоминает и перелистывает все известные ему описания путешествий на север, которыми снабдил его Крузенштерн. Счастье его безмерно. Он находит свидетельство того, что в Баффиновом заливе наблюдали

постоянные течения, направленные с севера на юг. Он снова и снова исследует силу потока воды. Пройдет ли «Рюрик» из Тихого океана в Атлантический или не пройдет — бесспорно одно, что сегодня, 19 августа 1816 года, он, произведя расчеты, открыл существование Северо-Западного прохода.

Он записывает в дневнике:

«Постоянное в Беринговом проливе направление течения к северо-востоку доказывает, что вода не встречает сопротивления и что, следовательно, должен существовать проход, хотя оный, может статься, для мореплавания не удобен… Не подлежит сомнению, что масса воды, текущая в Берингов пролив, обходит вокруг Америки и изливается чрез Баффинову губу в океан». [59]

Коцебу решает задержаться в этом интересном для научных исследований районе.

59

О. Е. Коцебу.Путешествие в Южный океан и Берингов пролив, ч. I, стр. 138. Этот важный вывод по неизвестной причине был опущен редактором второго издания «Путешествия» (см. О. Е. Коцебу.Путешествия вокруг света. М., Географгиз, 1948, стр. 96).

С гулкими всплесками падают в морскую пучину якоря. Паруса убраны. Отто Коцебу еще не успел распорядиться, чтобы готовили шлюпки, а к бригу уже приближается байдара. Сидящие в ней чукчи показывают великолепные меха и зовут моряков посетить их селение. Две шлюпки вскоре отваливают от судна. Чукчи дружелюбно встречают Коцебу и его спутников. Первоначальная настороженность обеих сторон вскоре исчезает. Коцебу награждает чукчей и приглашает их посетить «Рюрик». Через час он возвращается на судно в сопровождении трех байдар; проходит еще несколько минут, и жители Чукотки уже толпятся на шканцах. Их угощают водкой и сухарями. Коцебу приглашает гостей в свою каюту. Висящее в ней зеркало производит на туземцев самое неожиданное впечатление. Увидев, что в нем отражаются не только их лица, но и движения, чукчи в смятении покидают каюту и вскоре уезжают на берег…

Коцебу приказывает ставить паруса, и скоро маленький «Рюрик» несется по зеленоватым волнам Берингова пролива к юго-западу. Только слышно, как неистово ревут стада моржей да тяжело вздыхают киты, пуская в небо высокие фонтаны.

Под вечер 20 августа бриг отдает якорь в заливе Св. Лаврентия. На его берегах виднеются конусы чукотских жилищ, чем-то напоминающие Отто Коцебу копны сена на лугах родной Эстонии. Суров и неприветлив этот далекий край, и кажется странным, что здесь живут люди, много людей, которых он через день-два назовет своими добрыми друзьями… Чукчи уже кружат возле брига на двух байдарах и, не в пример эскимосам с Аляски, смело поднимаются на палубу. В сопровождении их путешественники отправляются на берег. Чтобы попасть в раскинувшееся среди скал чукотское селение, Коцебу, Шамиссо, Эшшольцу и их спутникам приходится подниматься в горы и долго идти по трудной дороге «через места, покрытые льдом и снегом, и через топкие мшистые болота». Прежде всего они наносят визит старейшине селения, крепкому, сильному старику, у которого парализованы ноги. Он приглашает Коцебу сесть рядом с ним. Отто Евстафьевич через толмача говорит старейшине о том, что они «русские и их друзья». Он просит старика продать несколько оленей и помочь запастись пресной водой. Старик смущен обилием преподнесенных ему подарков. Он чувствует неловкость оттого, что не в состоянии так же щедро одарить русского офицера… Оленей он непременно доставит, но для того, чтобы привести их с горных пастбищ, нужно несколько дней. Тепло и сердечно встречают моряков жители селения. Коцебу дарит женщинам бисер и иголки, завоевывая тем их «высочайшую доверенность и благорасположение».

На следующий день чукчи наносят ответный визит. К бригу причаливают шесть байдар. На шканцах начинается веселое гулянье. Чукчи в обнимку с русскими матросами пляшут на палубе. Затем пляски продолжаются в чукотской деревне…

В своих дневниках Коцебу называет чукчей добрыми людьми, а старейшину — своим старым другом и говорит о благородстве чукчей, «которое могло бы служить примером и некоторым европейцам».

22 августа путешественники приступают к описи берегов залива Св. Лаврентия. Вскоре они делают географическое открытие. В этот день на карте появляются два небольших необитаемых острова, которым Коцебу присваивает имена своих штурманских помощников Хромченко и Петрова. Вместе с Эшшольцем и Шамиссо Отто Евстафьевич исследует побережье. Невелика их добыча. Всюду мох и лишайники, изредка алеет цветок да кое-где жмутся к земле полярные ивы. А вокруг высокие горы, на вершинах и склонах которых белеет снег… Места более мрачные и печальные, чем берега залива Коцебу, хотя тот и расположен значительно севернее.