В погоне за Зверем
Шрифт:
Похоже, без истерик мне Лясина не допросить. Шумский, насупившись, как сыч, сидит, скрестив руки на груди и зло поглядывает в мою сторону. Жанна хоть и не хлопает растерянно ресницами, как Гончар, но по лицу видно, что тоже волнуется за отчима пропавшей девочки. И мне на ум приходит самая подходящая на этот момент мысль: а почему бы не выставить за дверь группу сочувствующих гражданина Лясина и пообщаться с ним тет-а-тет.
– Оставьте нас, – с нажимом на первое слово, говорю я.
– Нет! – тут же подскочив, протестует капитан. – Я имею полное право присутствовать при допросе!
–
Гончар с Новиковой спорить не стали и быстро выбежали в коридор, а вот правдолюб Шумский демонстративно придвинулся ближе к столу, изображая полное неповиновение. Мол, никуда я не пойду, буду сидеть, внимательно слушать и ты мне не начальница. Вспомнив упёртость капитана в камере, я поняла, что если и выкину его из кабинета, то только силой. К великому моему сожалению такими физическими возможностями я не обладала. Позову на помощь – выставлю себя в худшем свете. Мало того, что я баба, так ещё и справиться с подчинённым не могу! Ну и какая я после этого чекистка?! Никакая… позорище, а не капитан НКВД. На фоне моего позора даже мелочный стукач Маслов будет выгодно выделяться. Он же мужик!
Глубоко вздохнув и пообещав себе, что это в последний раз так меня нагибают мои же подчинённые, я переключилась на Лясина. Ну не с Шумским же отношения выяснять? Конечно, наглость капитана подорвала мой авторитет в глазах подозреваемого, но пока он трясся от собственного осознания, что преступлениями теперь будет заниматься всесильное Главное Управление Государственной Безопасности надо было действовать.
– Товарищ Лясин? – совершенно не зная с чего начать, я уточнила личность отчима Тоси.
– Да, – подтвердил он, съёжившись на стуле и уставившись на меня абсолютно пустыми глазами.
На преступника Лясин совсем не тянул. В живую он выглядел ещё ничтожнее, чем на фото. Худенький, щупленький очкарик. Трусоватый очкарик, к тому же. А может, он просто дёргался на стуле не от страха, а от мышечных спазмов на нервной почве? Шмыгал красным носом, пытаясь вытереть его скомканным платком. И у Лясина это не всегда получалось. Руки ходили ходуном, как у старого деда. Он создавал впечатление человека раздавленного непосильным горем. Говорят, что жизнь даёт нам только те испытание, которые мы способны вынести. Похоже, с отчимом Тоси случилось исключение из правил и жизнь оторвалась на нём по полной.
Я подошла к своему столу, вытянув из пачки ещё одну сигарету, закурила сама и предложила Лясину. Тот замотал головой, отказываясь. Не курит. И не пьёт. Перегара я не почуяла.
Бедный парень. Не курит и не пьёт, а как тогда справляется с навалившимися на него проблемами? Плачет… Мне бы его пожалеть чисто по-женски, но почему-то к ноющим мужикам я всегда испытывала отвращение. И Лясина не пожалела. Не дома нужно было сидеть и плакать от безысходности, а землю рыть в поисках падчерицы, которую он, по его же словам, любил, как родную.
И что эта Настя в нём нашла? Я ещё раз пробежалась по Лясину холодным взглядом. Ну что она в нём нашла? Жилетку для соплей? Да с таким
– Товарищ Лясин, дела у вас, мягко скажем, не очень, – пугаю я и так испуганного. Краем глаза замечаю, как Шумский напрягается. Злится капитан. – На момент исчезновения вашей падчерицы никто не может подтвердить, где именно вы находились.
– Дочери, – еле слышно поправляет меня Лясин и опускает голову. – Она моя дочь.
– У девочки другая фамилия и графе отец значится Георгий Маслов, – сказала я, уже усомнившись в адекватности отчима.
Похоже, Михаил помутился рассудком называет чужого ребёнка своим.
– Тося моя дочь, – ещё раз повторил он. – Настя забеременела, когда была замужем за Гешей. Для всех Тося его дочь, но она моя. Моя! – громко заявил Лясин и, оторвав глаза от пола, посмотрел на меня.
Вот теперь во взгляде Михаила был смысл, а всего минуту назад он казался мне подавленным человеком. Но стоило упомянуть родство Тоси с Георгием и Лясин вскипел, будто у него отбирают что-то очень важное, без чего его жизнь невозможна.
Я посмотрела на Шумского, чтобы по его взгляду понять, как реагировать на такое неоднозначное заявление его друга, и, похоже, он тоже был удивлён. Надо же, такой маленький городишко, а тайны похлеще, чем при Мадридском дворе. Здесь даже близких друзей предпочитают держать подальше от семьи. Надо бы поинтересоваться, а как Настя стала счастливой вдовой? А тут, смотришь, и прошлые грешки станут главной ниточкой ведущей к исчезновению Тоси. Но пока оставим личную жизнь четы Лясиных.
– Ладно, адюльтер гражданки Анастасии меня не волнует, я спросила где вы были на момент исчезновение девочки. Вы так и не ответили, а я жду, – затягиваясь сигаретой задала я вопрос.
Правда, в этот раз я внимательно рассматривала удивленного Шумского. Тот факт, что этот хлюпик настоящий отец Тоси, автоматически снимал все подозрения с него. Я не видела никакого смысла воровать собственную дочь. Поэтому его реакция на мои вопросы меня уже не интересовала. Как не прискорбно осознавать, но, похоже, девочка стала восьмой жертвой Зверя. Так что и подозреваемого у меня больше нет. А есть пропавшая Тося пяти лет и куча городских секретов. Я уже нутром чуяла, что эти секреты отольются мне горькими слезами.
Лясин снова начал мямлить, рассказывая всё про тот злополучный день. А вот Шумский больше не рвался спасать Михаила, затыкая мне рот. В его голубых глазах плясала обида на друга. Оно и немудрено, столько лет знакомы, делились, можно сказать, всем самым дорогим, а друг утаил, что у него есть дочь. Но и Лясина можно понять. Может, у него была на это веская причина? И от его молчания зависело счастье любимых ему людей? А именно Насти и Тоси.
Долгую и монотонную речь Лясина прервал вошедший Гончар. Парень нервно перебирал в руках свою фуражку.