В поисках абсолютного чуда. Дилогия
Шрифт:
— А в окне Луна, да, Андер? Полная Луна?
— Нет. — Андер нахмурился. — Половинка.
— Половинка. Прекрасно, Андер.
Опять кисть метнулась к мольберту и, захватив желтой краски, нарисовала неполный месяц. Но потом Решар макнул кисть в красную краску и поставил на Луне две маленькие точки.
— Что это? — спросил Андер.
— Это твоя кровь. Не правда ли, так лучше?
— Да. Так лучше, — глаза юноши остекленели.
— А теперь я займусь им. Как ты называл его, Андер. Хозяин? Владыка? Повелитель? Как?
Решар мазнул кисть в белую краску, и аккуратно подрисовывал голому мужчине
— Хозяин, — ответил юноша. Круглые голубые глаза следили, как Решар уродует его рисунок.
— А он как называл тебя, Андер? Тряпка? Раб? Червь? Мясо? Жертва?
— Ублюдок. — Взор полностью обратился на руки инквизитора, а те рисовали на груди вампира кровавые полосы.
— Он унижал тебя, Андер? Он заставлял тебя делать унизительные вещи? Ты ел его дерьмо? Может, ты вылизывал его ноги? Или чистил сортир языком? Отвечать, ублюдок! — внезапно рявкнул Решар — вся ласка ушла из голоса.
— Он, он…
— Я сказал, отвечать, ублюдок!
— Он заставил мыть пол языком. А потом я должен был… я должен был… — по щекам Андера катились крупные слезы.
— Что потом, ублюдок?! Что я заставил тебя сделать потом?!
— Трахать крыс!!!
— Ты больше никогда не будешь этого делать, ублюдок! Теперь ты не будешь трахать крыс ради меня! Ты понял!? Ты понял меня, ублюдок?! Повтори!
— Я не буду больше трахать крыс.
— И не будешь чистить пол языком!
— Никогда! Я тебя ненавижу!!!
С диким криком Андер набросился на Решара. Но инквизитор легко скрутил его, повалив на пол. В секунду губы Решара оказались у уха юноши и зашептали молитву. Он шептал, а парень успокаивался. Не прошло и пары минут, как он уснул, Решар отнес его на кровать и бережно накрыл одеялом, а потом полностью закрасил рисунок черной краской. Теперь с парнем все будет в порядке, он поправится уже очень скоро.
Решар вышел из палаты, нашел молодого доктора и поблагодарил за сотрудничество. Правда, сказал, что на днях может зайти еще. Это действительно могло случиться, если не будет никаких других следов. Он шел по чистым коридорам и думал, как можно заниматься этим с крысой? Воображение отказалось это представить. Глава 7
Люк рисовал. Идеальные руки мелькали над холстом, рисуя уже второе чудовище за сегодняшний день. Первым была его сестра — он нарисовал не ее саму, а отражение в зеркале. Сестра ничего не могла поделать, пришлось позировать брату в сотый раз. Он любил ее рисовать, но никогда не изображал красивой. Самым лучшим вышел портрет, что видела Жанна, но даже там есть отражение ее страшной спины. Сегодня уродство сестры подчеркнулось в полной мере. Он вывел только те части тела, что выглядят, как у трупа; остальное тело — лишь расплывчатый образ, тень тени… Жуткая язва на бедре, шрам на груди, струпья на коже. Портрет вышел воистину удачным. Потом он проводил ее не второй этаж и, уложив в гроб, накрыл картиной. Замок намертво закрыл крышку гроба, Люк отопрет сестру через сутки. Все это время сестра должна любоваться на свое уродство — как же хорошо, что вампиры великолепно видят в темноте. Впрочем, как бы Люк не был жесток, сейчас он рисует собственные изъяны. Теперь зеркало стоит уже перед ним, и он аккуратно выводит трещину на коже,
Он услышал звук позади, но не обернулся. Он знал, резкие движения могут спровоцировать Его. Уже через секунду могучая рука схватила Люка и швырнула об стену. Люк услышал, как ломаются ребра, но спустя секунду они срослись. Он посмотрел на того, кто его кинул. Высокий горбатый мужчина с совершенно страшной рожей: нос, как у летучей мыши, клыки не втягиваются и остальные зубы им под стать, на голове не растут волосы. Уши заострены сверху и снизу, а пальцы оканчиваются длинными когтями, одет в черный балахон на голое тело.
— Я чем-то расстроил вас, владыка? — спросил Люк спокойно. Он знал, любая эмоция в голосе тоже может спровоцировать его. Перед ним стоял высший вампир, а для него люди, как привязанный к веревке бантик для кошки. Лишнее движение — ты труп. Лишняя мысль — ты труп. Проявление слабости — ты труп. Хорошо еще, что он просыпается так редко.
— Да, — прошипел он, доставая картину из-под балахона, и тут же она полетела Люку в лицо. Рама сломала Люку нос и выбила глаз. Впрочем, через минуту вырастет новый глаз, а нос уже восстановился. — Ты мерзкий ублюдок!
— Да, владыка, — ответил Люк все еще бесстрастно. — Но вы сами меня таким сделали.
Люк не сумел уследить, как Он оказался рядом. Вроде стоит в нескольких метрах, и вот уже нависает, дыша зловонием из пасти, где нашли погибель сотни вампиров. Уже много раз Люк смотрел самой смерти в глаза. Но он знал, что говорить:
— Убьете меня, и вам некому будет добывать деньги. Не будет денег, гнездо станет голодным. Гнездо будет голодным, вам нечем станет питаться.
— Но есть ты, — красные глаза глядели, как голубой восстанавливается в глазнице Люка. — Ты такой сытый. Тебя так хочется.
— Но если убьете меня, где вы найдете замену? — Люк оставался спокоен.
— Да хотя бы твоя сестра.
— Она не сможет выжить в этом мире. Вам придется прятаться в склепах и кладбищах, а гнезду есть бомжей.
— Но оно и так их ест. Ты не балуешь моих детей.
— Я думал, вы еще не голодны. Если вы хотите есть, я легко накормлю любого из них.
— Я не хочу есть. Но я хочу тебя. Ты, ублюдок, очень аппетитный. Когда мы уедем отсюда?
Последние слова произнесены не шипящим голосом, а нормальным человеческим. Он пропал из поля зрения Люка и оказался за стеллажами в другой стороне комнаты.
— Через неделю, — выдохнул Люк.
— Это хорошо, но медленно. Попробуй раньше.
— Что-то не так?
— На мою Луну упала тень… Тень от креста. Глава 8
Решар шел по более мрачным коридорам, но в чистоте они не уступали предыдущим. Рядом опять что-то лепетал молодой человек:
— Месье инспектор, месье инспектор, но так нельзя…
— Мне можно. Если я не проверю, он останется на свободе.
— Но почему никому не сообщили?