В поисках абсолютного чуда. Дилогия
Шрифт:
Теперь уже молодой инквизитор слушал очень внимательно. Денис не упомянул, что забыл снять кольцо, когда пошел в милицию и совершил огромную ошибку. Андре мог обратить внимание, каким образом к Денису попал лист бумаги с координатами. Андре рассказал о билете, о том, что подозревает колдуна по имени Александр, которого видел раньше. Он тоже кое-что утаил, однако, впоследствии это принесло пользу.
— … и вот я здесь, — закончил Андре.
— Да, это интересно. Но что нам теперь делать? Крест сходится на вокзале, но он раньше никогда не убивал после Нового Года, да еще в людных местах.
— А ты не мог засветиться? Может, он тебя где-нибудь увидел или что еще?
— Если честно, я не знаю, — пожал плечами Денис. — Может, произошла утечка где-нибудь на высшем уровне?
— Да, такое иногда бывает. В любом случае это попахивает ловушкой
— А может он просто проверяет, есть ли в Ростове инквизиторы? Он здесь уже восемь лет работает, и теперь решил убедиться, что на его след никто не встал.
— Тоже возможно. Но мне кажется более вероятным, что он хочет выманить именно тебя. Он где-то узнал, что на юге России появился инквизитор и хочет его устранить раньше, чем тот доберется до него. Вот только он не знает, кто ты, и как ты выглядишь, иначе уже давно убил бы тебя.
— Ну и что нам делать-то?
— Пойдем на вокзал, — сказал Андре твердо. — Он тебя вчера не заметил, потому что иначе уже сделал бы соответствующие шаги, а значит, он не знает, как ты выглядишь. И еще он не знает, что ты позвал меня. Как мне это не неприятно, но придется тебе побыть подсадной уткой. Ты будешь приманкой, и он метнет в тебя треклятье. Он подумает, судя по твоему возрасту, что ты не сможешь с ним справиться…
— А я и не смогу, — пробурчал Денис.
— Но я буду сидеть рядом и вдвоем мы его сделаем. Треклятье лучше метать в видимый объект, так что мы его почувствуем, и потом возьмем. У тебя есть удостоверение милиционера?
— Да.
— Отлично. Тогда мы выведем его из людного места и потом убьем.
— А не отправим на суд?
— У меня приказ на его ликвидацию. Он убил министра.
— Ладно. А если он не станет кидать треклятье, а просто попробует меня застрелить?
— Сомневаюсь, — хмыкнул Андре. Какой же все-таки Денис еще молодой и как мало знает о колдунах. — Мы же будем на вокзале, зачем ему столько свидетелей? Ему же надо будет потом уйти оттуда, а там есть камеры наблюдения… Короче он не настолько сумасшедший, чтобы так рисковать.
— Хорошо. Когда выдвигаемся?
— Сразу, как только ты принесешь мне оружие, а я позвоню родственникам…
Два инквизитора продолжали обсуждать план, попивая пиво, а допив, вышли на улицу. Андре ошибался. Колдун именно настолько сумасшедший и даже больше. Глава 10
Давид протащил в вокзал пулемет с легкостью. Правда, пришлось нести в чехле для контрабаса, но ничего страшного. Войдя в вокзал, Давид сразу залюбовался движением. Сегодня первое января, но люди все равно садились в поезда, обдавая друг друга запахом перегара. Кто-то спешил домой, потому что не успел вовремя, кто-то, наоборот, ехал по делам. Такие выглядят решительно и целеустремленно, считают, что раз работают, когда остальные отдыхают, значит, они — оригинальные трудолюбивые люди, знающие, куда идут по жизни. И смотрят они на других презрительно, потому что другие сейчас как раз похмеляются и продолжают праздновать. Они очень удивились бы, если узнали, что так думают о себе и других великое множество людей по всей России, и каждый считает себя именно эдаким, а не другим.
Давид не отказался от удовольствия присесть и насладиться движением масс. Люди вокруг снуют разные: толстые и худые, мужчины и женщины, красивые и уродливые, взрослые и дети. Но для Давида нет в них отличий. Просто движущиеся пятна перед взором, менявшие цвет в зависимости от мыслей и сути. Те, кому плохо после вчерашнего, выглядели фиолетовыми, несшие злобу представлялись темно-синими, дети мелькали, переливаясь разными цветами, женщины желтые или оранжевые, в зависимости от темперамента, а мужчины всех оттенков красного — от розового, до цвета запекшейся крови. Пятна света мельтешили и вскоре присоединились к движению планеты. Земля с другими планетами завертелась вокруг галактик, галактики кружились, образуя вселенную. Люди во вселенной малы, заметить их трудно, но не будь их, не было бы и самой вселенной. Давид давно раскрыл загадку с деревом, упавшим в лесу. Только он и немногие, подобные ему, вращались по вселенной в другую сторону или стояли на месте. Только их вселенная не смогла согнуть, завертеть, засосать и сделать частью себя. Только они сияли в Замысле темными дырами. Давид медленно остановил вращение, все замерло. Теперь люди на вокзале не двигались, а он мог, но не
Давид поднялся и осмотрел вокзал. Надо найти удобное место для стрельбы. Вокзал высокий, целиком закован в пластик, множество касс, толпы очередей. А вон на той стене, под самым потолком, небольшое окно с зеркальными стеклами. Туда Давид и направился. Колдун подошел к двери, где висела табличка 'Посторонним вход воспрещен', охраннику тут же захотелось в туалет. Вообще, в подобных ситуациях, люди, мешавшие Давиду, почему-то уходили именно туда. Он и сам не знал, почему так получается. Давид вошел в служебные помещения, дальше по лестнице на второй этаж. В нужной комнате сидел начальник вокзала. Вернее, начальница. Давид зашел в кабинет, еле-еле затаскивая тяжеленный пулемет, женщина подняла взгляд, спросила строго:
— А что вам надо, мужчина? — прозвучали последние слова в ее жизни.
Давид вытащил из кармана пистолет с глушителем, пустил пулю ей в лоб. Колдун закрыл дверь, скинул со стола труп женщины, установил пулемет. Он действовал медленно и спокойно. Давид выглядит сейчас довольно необычно, чтобы соответствовать образу, личность изменилась. Он стал нетороплив и постоянно потел, что неудивительно, учитывая облик. Давид загримировался толстым рок-музыкантом. Огромный живот, кожаная куртка, солнцезащитные очки и бандана черного цвета в маленький горошек, но, если присмотреться, бандану покрывали не горошины, а черепа. На шее шнурок, поддерживающий плеер. Давид включил музыку, воткнул левый наушник в правое ухо. Заиграло ДДТ, он улыбнулся. Руки в кожаных перчатках с открытыми пальцами, наконец, собрали пулемет, Давид принялся ждать. Глаза под темными очками внимательно следили за каждым вошедшим в вокзал, моментально определяя Знанием, кто он есть. Пока инквизиторов нет, но придут, никуда не денутся. Может, Каткин и не появится, но Денис должен быть. В любом случае, хотя бы один инквизитор умрет сегодня.
Давид не сомневался, на инквизиторе обязательно будет пуленепробиваемый жилет, но пулеметной очереди он не выдержит. Вообще, в кругу колдунов, Давида посчитали бы чудиком — он мог сотворить треклятье, но предпочитал убивать простым оружием, вроде ножей или пистолетов. Другие колдуны побрезговали бы даже взять в руки пистолет. Зачем? В колдуна из него все равно не попадешь, а для остальных сгодится треклятье. Зачем марать руки, когда надо только захотеть, и обстоятельства сложатся так, что человек умрет сам по себе. Если же ты его зарежешь или застрелишь, начнется расследование, потом на тебя выйдут, и наконец, о тебе узнает Инквизиция. И тогда тебе конец. Гораздо проще воспользоваться колдовством, и все спишется на несчастный случай. По всей планете каждый день люди умирают случайно, хотя, на самом деле, гибнут из-за колдовства. Только тут работают не колдуны, а сами люди. 'Почему Бог забирает самых лучших?' — поговорка, прекрасно отражающая действительность. Если ты богат и знаменит, есть у тебя огромное количество завистников. И каждый желает неудачи. И нередко бывает так, что тысячи людей, сами того не ведая, складывают вероятности в коллективное треклятье. Поэтому колдунов и нельзя найти по жертвам, только по неудачам, что преследуют обывателей, когда колдун собирает вероятности. В другом случае, число убитых неосознанно всегда собьет расчеты.
Но Давид не таков. Хоть и колдун, пользовался колдовством он крайне редко. У него есть волна, и она делает его опасней любого колдуна. Собственно, тех вероятностей, что он собирал в Ростове, хватало на год, и еще оставалось. В других местах он пополнял вероятности редко, в крайнем случае, Д. К. мог передать ему небольшую толику своих. У самого Д. К. вероятностей хватило бы, чтобы в Землю врезался метеорит, так что от потери нескольких сотен, архиколдун не обеднел бы. А еще Давид — мастер маскировки. Наложить грим может каждый, а некоторые колдуны вообще умеют менять внешность, но никто не мог поменять личность. Сейчас Давид выглядит толстым рок-музыкантом, двигается, как толстый рок-музыкант, у него отдышка толстого рок-музыканта, он даже курит сигареты другой марки, что предпочитал толстый рок-музыкант. В Давиде сейчас сидит две личности, притом он сам — только сторонний наблюдатель за поведением нового образа. Толстый рок-музыкант интересен ему, как новая статуя скульптору, как очередная картина художнику, как писателю книга, которую он пишет прямо сейчас. Ну, и наблюдая за образом рок-музыканта, можно попутно высматривать людей на вокзале из-под темных очков.