В поисках Аляски
Шрифт:
Он спрятал бутылку в карман и вышел из комнаты, оставив дверь открытой. Через несколько секунд он снова заглянул и очень правдоподобно передразнил командный тон Полковника:
— Боже, ну вы идете или как?
— Такуми, — снова начал Полковник. — Ладно. Но то, что мы планируем сделать, очень опасно, и я бы просто не хотел, чтобы тебя поймали. Честно. Слушай, мы тебе расскажем все, но завтра.
— Я так уже устал от этой вашей сраной таинственности. Она ведь и моей подругой была тоже.
— Завтра. Обещаем.
Такуми
— Завтра, — сказал он.
— Я бы вообще-то не хотел, чтобы он все знал, — признался я, когда мы шли в свою комнату с бутылкой. — Он нас возненавидит.
— Блин, он нас еще больше возненавидит, если мы будем игнорировать его существование, — ответил Полковник.
Через пятнадцать минут я стоял на пороге дома Орла.
Он открыл дверь и улыбнулся. В руке он держал лопаточку.
— Майлз, заходи. Я тут бутерброд с яйцом делаю. Хочешь?
— Нет, спасибо, — ответил я и пошел за ним на кухню.
Моя задача была не пускать его в гостиную в течение тридцати секунд, чтобы Полковник мог незаметно выкрасть алкотестер. Я громко закашлял, подавая сообщнику сигнал, что все чисто. Орел взял бутерброд и откусил.
— Чем обязан радости тебя видеть? — спросил он.
— Я хотел сказать, что Полковник, то есть Чип Мартин, мой сосед по комнате… у него, ну, очень плохо с латынью.
— Ну, я так понимаю, что он не ходит на нее, а в таких условиях учить язык очень трудно. — Орел двинулся в мою сторону.
Я снова покашлял и попятился, мы с Орлом приближались к гостиной, словно танцуя танго.
— Да, и он не спит по ночам, все думает об Аляске, — добавил я и вытянулся в полный рост, пытаясь загородить своими не слишком широкими плечами то, что происходило в гостиной. — Понимаете, они очень дружили.
— Это я знаю, — сказал преподаватель, а в гостиной скрипнули по паркету кроссовки Полковника.
Орел вопросительно посмотрел на меня и попытался обойти. Я поспешно сориентировался:
— По-моему, у вас там горелка не выключена. — И показал на сковороду.
Орел резко развернулся, посмотрел на горелку, которая, очевидно, была выключена, и бросился в гостиную.
Пусто. Он снова повернулся ко мне:
— Майлз, ты что-то затеял?
— Нет, сэр, честное слово. Я хотел о Чипе поговорить.
Он скептически выгнул брови:
— Ну, я понимаю, что близкие друзья Аляски сейчас очень подавлены. То, что произошло, ужасно. И ничем это горе не унять, да?
— Да, сэр.
— Я очень сочувствую Чипу. Но школа — это крайне важно. Я уверен, что Аляска хотела бы, чтобы он продолжал учиться, как и раньше.
Не сомневаюсь, подумал я. Я поблагодарил Орла, и он пообещал как-нибудь все же угостить меня тостом с яйцом, что меня, откровенно говоря, напугало: я боялся, что теперь он объявится
Когда я был на полпути к общагам, ко мне подбежал Полковник:
— Все прошло безупречно, особенно это твое «у вас там горелка не выключена». Если бы ты это не придумал, мне была бы крышка. Хотя, наверное, придется ходить на латынь. Тупой язык.
— Взял? — поинтересовался я.
— Ага, — ответил он. — Взял. Надеюсь, сегодня он ему не понадобится. Хотя он наверняка ничего и не заподозрит. Кому может прийти в голову алкотестер своровать?
В два ночи Полковник выпил шестую рюмку водки, скорчил рожу и принялся неистово тыкать пальцем в бутылку «Маунтин дью», который пил я. Я передал, и он сделал огромный глоток.
— Не, завтра, наверное, я снова не смогу пойти на латынь, — сообщил он. Слова его звучали нечетко, словно у него язык распух.
— Еще одну, — попросил я.
— Ладно. Но не более того. — Полковник налил немного водки в бумажный стаканчик, проглотил, стиснул зубы и сжал руку в маленький кулачок. — Господи, какая мерзость. С молоком куда лучше. Я надеюсь, ноль двадцать четыре уже есть.
— Надо выждать пятнадцать минут перед тестом, — напомнил я: мы скачали инструкцию к прибору с Интернета. — Ты чувствуешь, что пьян?
— Если мерить опьянение печеньем, то я — «Феймос Эймос». [12]
Мы посмеялись.
— Прикольней было бы «Чипс Аой», — сказал я.
— Прости, я уже не в форме.
Я держал в руке алкотестер, изящный серебристый приборчик размером с небольшой пульт управления. Под жидкокристаллическим экраном располагалась маленькая дырочка. Я подул. «0,00», — сообщила машинка. Значит, работает.
Через пятнадцать минут я отдал его Полковнику.
— Дуй изо всех сил как минимум две секунды, — велел я.
12
Это печенье известно своей глупой рекламой.
Он посмотрел на меня:
— Как хорошо, что ты хоть этого Ларе не сказал, когда вы телик смотрели. Понимаешь ли, Толстячок, «подуть в свистульку» — это просто эвфемизм такой для минета, на самом деле никто не дует.
— Заткнись и дуй давай, — огрызнулся я.
Полковник надул щеки и начал дуть в отверстие — с силой, долго, даже покраснел.
0,16.
— О, нет, — ужаснулся Полковник. — О господи!
— Ты две трети пути преодолел, — попытался подбодрить его я.
— Да, но если отсчитывать до блевоты, то уже три четверти.