В поисках бафоса
Шрифт:
– По-моему, вы относитесь к ней несколько предвзято, – заметил Дронго, – насколько я помню, вы сказали, что ваша сестра живет в Германии. Значит, вы иногда ездите и к ней в гости. А если вы бываете в Германии, то должны знать, что там в порядке вещей появление в обнаженном виде на общих пляжах или в общих саунах.
– У нас не Германия, – торопливо ответила Малика, – и моя сестра никогда не позволит себе появиться обнаженной перед посторонними мужчинами, даже если в Германии так будут ходить все остальные женщины. Есть какие-то приличия,
Дронго вспомнил, что она солгала. Номер телефона был не немецким, а британским. Почему она тогда солгала? Неужели у этой женщины могут быть секреты от мужа? Неужели у нее может быть любовник или друг? Судя по ее бурной реакции на появление Елены в обнаженном виде, она не тот человек, у которой должны быть секреты от мужа. Но она тогда явно солгала? Зачем?
Они услышали голоса. Это кричал Николай. Елена ему что-то отвечала. Малика незаметно вздохнула.
– Напрасно он ее сюда привез, – убежденно произнесла она.
Дронго хотел что-то ответить, когда услышал, как в холл вбежала Елена Квитко, которая бросилась к лестнице. Брат поспешил следом за ней. Оба поднялись, очевидно, в спальню, которую хозяева решили предоставить Дронго. Он решил, что ему лучше остаться в гостиной и подождать, когда они спустятся. Голосов сверху уже не было слышно. Малика поднялась.
– Вечером привезут из ресторана рыбу, – пояснила она, – а когда вернутся мужчины, они будут резать барана. Я сколько раз просила Сарвара не делать этого самому, но он говорит, что это настоящее мужское дело.
В гостиную вошла Эка Джанашвили. Она тоже переоделась. Теперь на ней было темно-синее платье, заканчивающееся гораздо ниже коленей. Эка прошла к дивану и села на место Николая.
– Что случилось? – спросила она у Дронго. – Я проходила мимо вашей комнаты и услышала голоса. Кажется, Николай в чем-то убеждал свою сестру. Или упрекал. Я уже подумала, что он вошел туда после вас и вам нужна наша помощь. Слава богу, что вы здесь. Значит, там происходит чисто семейная разборка.
– Не знаю, – ответил Дронго, – мне вообще кажется, что здесь все не очень любят эту женщину.
– Просто обожаем, – презрительно сказала Эка.
– Женщина должна вести себя прилично, – назидательно заметила Малика.
Она поднялась и пошла на кухню. Эка проводила ее долгим взглядом.
– Кажется, она ревнует своего мужа к нашей гостье, – пояснила Эка, – ей кажется, что Елена слишком часто появляется в их доме. И я полагаю, что не без причин.
– А вы не ревнуете?
– К этой особе? – поморщилась Эка. – Мой Резо слишком уважает себя, чтобы встречаться с такой женщиной. Она же никому не отказывает. По-моему, она просто коллекционирует мужчин. И вы можете оказаться очередной «бабочкой» в ее коллекция.
– Тогда скорее «жуком», – пошутил Дронго.
– Вы слишком легко ко всему относитесь, – заявила Эка.
И в этот момент послышались шаги на лестнице. Николай спускался вниз. Он был явно в плохом
– У вас все в порядке? – спросила Эка, явно не без злорадства.
– Да, все нормально, – кивнул Николай, не вдаваясь в подробности.
– Я слышала, как вы спорили с вашей сестрой, – не унималась Эка.
– Мы не спорили, – ответил Николай, – мы обычно так разговариваем. Громко кричим друг на друга. Наверно, потому, что любим друг друга.
Раздался телефонный звонок. Николай достал свой аппарат, извинился и вышел из комнаты. Из кабинета донесся его недовольный голос. Он распекал кого-то из своих сотрудников за нерадивость.
– Я все время говорю Резо, что ему нужно с ними заканчивать, – неожиданно произнесла Эка, – это просто не те люди, с которыми можно иметь совместные дела. Вы, наверно, знаете, что Максудовы уехали из Узбекистана после того, как Сарвара едва не обвинили в связях с оппозицией.
– Ваш супруг тоже находится в оппозиции к существующему режиму Саакашвили в Грузии, – напомнил Дронго.
– Это разные вещи, – возразила она, – Сарвар работал в Узбекистане и получил все, что мог получить от Каримова. А потом его сдал. Согласитесь, что это не очень приятно. Я все время удивляюсь тому, что Каримов разрешил им уехать. А мой муж никого не предавал. Наоборот, предали его. Он честно выполнял свой долг. И защищал своего президента. Законно избранного президента. Защищал, как и полагалось по нашей Конституции и по нашим законам. А вместо благодарности его просто вышвырнули из МВД.
– Он мог бы остаться и работать. Саакашвили, Жвания и Бурджанадзе тоже были из команды Шеварднадзе, – заметил Дронго.
– Но они его предали и выступили против. А мой Резо остался до конца порядочным человеком. И с кем он мог остаться работать? С Вано Мерабишвили? Это наш новый министр внутренних дел. Вы, наверно, знаете, что именно случилось несколько лет назад, когда его супруга была в ресторане со своей подругой. Появился друг подруги, который начал угрожать женщине. Закончилось это тем, что охранники Мерабишвили просто вывели его из ресторана и перерезали ему горло. Вот против таких бандитских методов и выступал мой муж. Охранника потом посадили, но разве в нем было все дело?
– Среди акционеров «МСИ» есть и лояльные своим государствам акционеры – Николай Квитко или Керим Самедов.
– Только про них вы мне не говорите. Николай готов сдать кого угодно и когда угодно, если ему будет выгодно. Самедов такой же. Если где-нибудь ему посулят чуть больше денег, он сразу сдаст всех остальных. Это люди, которые молятся только одному богу – деньгам.
– Один наш знакомый всерьез уверяет, что рыночная экономика обнажает сущность человека. Каждый продается и каждый точно знает, сколько он стоит. И за какую цену можно себя продать. Такова сущность рыночных отношений. Грубо, но, возможно, справедливо.