В поисках цели
Шрифт:
Валяй, рассказывай! Тебе она сейчас нужна куда больше чем мне! Я из ванной слышу, как колотится твоё сердце, переживающее за родного человека.
Глава 37 — Новый год
Всю ночь мы провели сидя в ванной. Где-то за её стенами, и стенами дома, стреляли, вполне возможно — убивали, но у нас, в самом центре дома, за толщей бетона стен и чугуном ванной, относительно тихо, и достаточно спокойно.
Даже уютно! Если бы не монотонно капающая из крана вода и мамины сказки «про принцесс», которая она рассказывала мне, пытаясь сама при этом успокоится в процессе. До хрипоты, до изнеможения, пока
Но даже заснув, она не прекратила меня обнимать, прижимая своим телом к спинке ванной. И даже когда она уже вроде как наконец расслабилась и прекратила вздрагивать из-за каждого шороха, я не рискнул сделать хотя бы минимальную вылазку до окна. Жалко мне её! Да и что я могу, в этом теле?
Массированная пальба наконец прекратилась, и это уже где-то четыре утра. Огонь за приделами дома стих, и я уже решил было расслабится, но тут дом стряс отголосок мощного взрыва где-то вдали.
Стены вздрогнули, доставай кран умолк, мать проснулась, а у меня — внутри все перевернулось. И тело решило самостоятельно встать на дыбы, начать каждую клеточку тела Силой, и ломанутся в бой! Как завещали тому далекие инстинкты, ведь эта ударная волна…
— Что… что происходит? — пролепетала мать, и тут стены вздрогнули уже по настоящему, будто до этого кто-то лишь баловался петардами.
Посыпалась плитка, донесся далёкий душераздирающий скрежет стон, сравнимы со стоном древнего дракона. Раздались непонятные хлопки, словно лопнула пара стольных тросов, и чей-то визг откуда-то из соседней квартиры. Скрежет, шум, и все прекратилось. А по моей спине, прошла чудовищной силы волна жара.
Мать, визжать от страха оказалась уже не в состоянии, а потому все время землетрясения, а иначе то, что сейчас случилось и описать то трудно, и не назвать, просто прижималась ко мне всем телам. Старалась закрыть от чего бы то ни было: и от падающей плитки, и от потолка, если тот вздумает упасть — от всего! Всего мира разом! Но была только плитка, что насчастье падала в основном плашмя. Да и она, уже вот пять минут как прекратила это делать.
— Мам! Все хорошо! Мам, успокойся! Все нормально! Не плачь! — попытался уже я её успокоить, но это и близко не помогло.
И тогда уже я решил начать рассказывать сказки, про принцесс, драконов, и добрых-добрых бегемотов. Нести всякую ерунду, только лишь бы родной своему телу человек, и уже как бы леди в годах, перестала лить на мою кофту горькие слезы печали, тревоги, и отчаянья.
Утро для нас, наступило далеко за полдень. Я так и не спал. Мать, все же вырубилась в конце конов, хотя провела вне власти мира всего-то пару часов. За окном, давно уже расцвело, и оттуда давно уже не стреляют. В кране, пропала холодная вода, а горячая стала чуть теплой. Батареи работают! Так что в целом — жить можно. Только света как не было, так и нет.
В квартире, вопреки моим жутким ожиданиям, и фантазиям, не обнаружилось существенных разрушений. Разве что стекла потрескались — но это смех и ерунда. Как и дверь в одну из комнат, что перекосила и теперь не хочет закрываться. А уж про пулю, что влетела со двора на кухню, отскочила от потолка и… застряла в верхней стенке старенького холодильника — и говорить не стоит.
И не буду! Она влезла в сталь заподлицо, и её местонахождение выдает разве что неровность в виде вулканчика — накрою тряпкой! И ни ктошеньки не заметит. А вот выковырять её от туда
— Боже мой… — проговорила мать, глядя на покрытые многочисленными разводами трещин стекла кухонного окна.
Средь которых играющее спрятались и дыры от автоматной пули. А газа вот тоже как бы нет — пустота, вообще нет реакции от конфорок.
— Что же это… — проговорила мать, и отдернула меня, решившего выглянуть на улицу, подальше от окна.
— Не знаю. — ответил я, всё равно пялясь во двор, пусть и в метре от проёма.
А двор вот, в отличие от нас, кажется и не понял, что вчера было что-то не то! Куда-то топают прохожие, пусть и редкие — первое число! Нового года! Час, примерно, дня! Есть два мужика, что пытаются завести свой драндулет, а он не заводится. Что-то мне подсказывает, что его прострелили в паре мест. Бабки… а вот детей нет.
И то, что это все не было сном, не дадут никому забыть четыре тела аккуратно присыпанных снегом, и явно кем-то с лопатой — возможно, дворником, и стекла домов двора. Не только у нас они пошли разводами трещин! Вон, в той квартире, у дома напротив, в одной из комнат вообще вылетели напрочь! И на улицу теперь, выползла любопытное полотно штор в цветочек.
— Нда…
— Воды холодной опять нет… — проговорила мать, так же как и я недавно, проверяя наличие коммуникаций в доме.
И прозвучало это настолько буднично, что я невольно улыбнулся — прорвемся! И не такое бывало. — И словно в подтверждение моим мыслям, зашумели батареи. Хорошо хоть обед готовить не надо — наготовленная с вечера еда, так и осталась лежать на столе.
Ну, кроме оливье — оно осталось на полу. Надо было завести котейку! Но тогда бы на столе ничего не осталось. А так… заветрелось, но есть можно! В комнате, из-за разбитых стекол, прохладно, так что есть можно — живем!
— Мам! Идем обедать! — громко провозгласил я, и стащил со стола так желанный вчера бутерброд.
К вечеру в квартире резко похолодало, но сказать кто в этом больше виноват — батареи, чья температура явно упала, или улица, где произошло тоже самое, у меня не выйдет. Градусника на окошке, или радио с прогнозом погоды, в квартире не имеется, а на ощупь по батарее… кожа частично утратила чувствительность к таким тонкостям.
Света, газа, и холодной воды, все так же нет. Сотовый телефон, дежурный домашний, оставленный нам отцом, по прежнему не подаёт признаков жизни, так что — изоляция. Но спать в ванной вновь что-то не хочется, так что, я рискнул подкинуть мамке идею ночевать в спальне, а окно прикрыть шкафом.
Как не странно — получил одобрение! Однако шкаф… заставил попотеть обоих. Никому из нас двоих, в его загруженном тряпками, пусть и только на треть, виде, его и не сдвинуть! Да и пустым… кряхтя и постанывая, лишь с горем пополам, и едва не сломав сам шкаф, удалось его перекантовать. Обнаружив небольшую щель меж верхом шкафа и верхом окна.
— Ну, может оно и к лучшему. — улыбнулась на это мать, и я с ней полностью согласился.
Света то нет! Свечка — одна. Спичек — пару коробков. Фсе! А так — хоть какой-то источник света в этом темном царстве.
Спали мы очень плохо. В отличие от предыдущей ночи, когда весь дом словно вымер, и только с улицы доносились звуки боя, в эту ночь… бои переползли в дом. И в основном — на кухни. И исключительно — семейного формата. Проснувшиеся к обеду и протрезвевшие к вечеру москвичи, приступили к выяснению отношений кто прав, а кто не очень. Чьи кулаки крепче, и чьей сковороды ручка подлиней.