В поисках цели
Шрифт:
Зацепится, раскрутить, понять цели! Что угодно пойдет за зацепку! Но все глухо как в танке. Враг затаился, почуяв угрозу. Ждет, выжидает, готовится. Заставляет нервничать, ведь уже и праздники на носу! Новый год!
Елка, утренники, и фиг их отменишь! А даже если, то дети всё равно будут толпами по улицам и дворам, и по домам их не разгонишь. И даже если загнать — что толку? Есть же взрослые! Что пред жаждой выпить-закусить вообще ничто не остановит! И это не говоря уже о разброде и шатании средь лично состава! Что неминуемо поддаться
Но с этим всем, Николай ничего не в силах поделать. Все что он может, это строить вероятности, прощупывать средства безопасности, и молится, чтобы террористы действительно сочли не интересным повторяться. Проводить обходы в месте с бывшими коллегами — кинологами, прикидывая куда бы он, будучи террористом заложил бы взрывчатку.
Он и раньше об этом думал, проводя такие проверки, но как то не всерьёз. Теперь, это стало его смыслом жизнью, его работой! Теперь он видит, где несущая стена, а где так, фанерка — коллеги, и строители, подсобили, научили. Теперь он смотрит на мир, совсем иными глазами, от части — глазами подрывника.
И это вознаграждается.
— Проверьте там. — указал бывший кинолог в сторону ленивцы вниз от входа.
— Там же ничего нет, просто тупик! — возмутился кинолог, что уже устал ходить по этим лабиринтом лестниц стадиона — Даже не черный ход, и не вход в подвал
— Проверьте! — настоял Николай.
И в стене под лестницей, за навесь каким образом оказавшимся там стендом пожарной безопасности, по наводке собаки, была найдена свежая ниша. А из ниши, уже через час, саперами извлечено целых пять килограмм пластида с детонатором.
— Но зачем? — изумился молодой кинолог, провожая взглядом уходящих прочь и тихо бранящихся сапёров — там же вообще никто и никогда не бывает! Лестница черного выхода, что используется то дважды в год и то на учениях. Тупиковая зона…
— Скажи мне, Серега — вспомнил имя бывшего собрата по собаке бывший кинолог глядя на действующего — Куда люди побегут в случае ЧП?
— Все равно не понимаю. — буркнул парень, глядя своего пса, что в отличие от людей, уже едва не падающих с усталости, эту усталость просто презирает — Почему тогда не заминировать сам пролет?
— Много, потому, что скорее всего заначка — а место, как ты понимаешь, удобное — никто туда не ходит — взглянул он на бывшего коллегу с укором, ведь любой уважающий себя кинолог, в первую очередь и должен проверять такие места — А установленный заряд, потому что там стена несущая и подпорная для марша. И двести грамм хватит, чтобы как минимум два пролета лестницы сложились.
И Николай, сказав это, сам себя поспешил пожурить — разважничался ведёшь ли, опытный! А сам-то об этом тупике подумал только от того, что об обрушении лестницы задумался! А сам бы и собакой, фиг бы туда полез!
А ведь дома, приходя с работы, что хоть ему и нравится, но выматывать по черному и до последнего, поздно, ему приходится еще и в семейной жизни, так или иначе, учувствовать. И узнавать,
— Ты представляешь, что наша дочурка сегодня учудила! У меня же чуть сердце не выпрыгнуло, когда я узнала!
Примечание от автора:
Все имена и герои вымышлены, а совпадения случайны и не предусмотрены замыслом!
Глава 27 — Бесполое оно
— Нда — выдал я, сидя на стуле за место угла, будучи старательно пропесоченным маман.
И за это, и за то. И за школу, и за характер, и за больницу, в которую я не попал, но мог, хоть и в которой уже был. И за то, что себя не берегу, и за то, что их родительские нервы выматываю. И за то, что шкурой своей, яко бы, рискую, и просто — плохой.
— Это же надо… это ж ведь могла!.. — ходит мамка взад и вперед, наматывая километры по коридору в ожидании отца, иногда заходя ко мне, за добавкой.
А времени у нас, на разбор костей, предостаточно. Отец в последнее время ночевать-то домой не всегда приходит, спя на роботе в сидячем положении, судя по стремительно портящейся осанке. А если и приходит домой… то на него ведь страшно смотреть! Совсем заработался бедный. А тут еще и я…
Ну не виноват я! Не виноват! Вот только не докажешь. Вернее могу, но сделаю тем хуже, хоть ничего такого и не сделал. Вот совсем! Даже с чисто человеческой точки зрения! А не взора на мир глазами бессмертной твари, коей я являюсь.
Всего лишь канат! Все всего лишь крюки. Низенький спортзал, метров пять высотой, маты и бетонный потолок. Просто «фи» какое-то! Смех и детский сад, после первенства региона, и полетов птичкой самый потолок почти цирковой арены. Метров двенадцать! Хотя я не мерил. Без сеток, матов, и прочих излишеств, так как меня они отвлекают, а большинство юниоров-конкуренток на такие высоты не прыгают и программы попроще исполняют.
И школьный учителей-то в принципе можно понять! Ну, кроме учителя философии — вот что она там делала? На том празднике жизни до прихода маман, когда меня старательно пескоструйки чужие тети-дяди. Какое она то отношение к физической культуре имеет?! Но… была там самой яркой птицей! С очень богатой… больной! Фантазией.
От неё я узнал, что, оказывается! Пью, курю, ширяюсь чем-то забористым — это она аскорбинки за забористое приняла? Да, я на них подсел! Каюсь! Грешен! Но… зря я наверное белые таблетки без упаковки средь класса глотаю. Ну и естественно — с кем попало спариваюсь!
И это в одиннадцать то лет! На счастье мамке такую ересь в уши лить не стали, а то бы она поверила. Не то побоялись, не то постеснялись, выносить сор из избы так сказать, не то тупо не успели — мама возбудилась опекой о дитятке еще на стадии экскурсии по спортзалу.