В поисках человека-свиньи

Стюарт Томас

– И чего ты хочешь от этого места?

– Послушай, я просто возьму что-нибудь и вернусь, а ещё заправлю машину, просто побудь здесь минутку, ладно?

– Х-х-хорошо...

Я вышел и побежал внутрь. За стойкой стоял старый, измученный на вид деревенщина, который пристально посмотрел на меня, как будто я каким-то образом сделал или сказал что-то, что вызвало у него мурашки по спине или что-то в этом роде.

– Привет, э-э-э... Я бы хотел, э-э-э, заправить на сорок долларов на десятой колонке, - я осторожно поставил на стойку пакетик чипсов со вкусом барбекю и бутылку "Кока-Колы".

Он

назвал мой заказ и напечатал на клавиатуре, прежде чем сообщить мне таким тихим и ворчливым голосом, что я почти не слышал, как он говорил или он даже говорил не по-английски, что моя общая сумма составила 45,97 доллара. Я доставал кошелёк, когда что-то привлекло моё внимание.

Позади деревенщины на другом конце стойки висел ещё один плакат о пропавших без вести. На этом изображении была другая молодая девушка, имя которой я не смог разглядеть из-за того, что оно было стёрто. За этим плакатом висела группа других; по крайней мере десять, а может быть, целых пятнадцать или двадцать. Они все были прижаты друг к другу, и выглядели так, словно загромождали стойку до такой степени, что больше не помещались. Должно быть, я отключился, потому что следующее, что я осознал, это то, что я очнулся от стука и услышал, как кассир ворчит на меня.

– Ты собираешься за всё это заплатить?
– спросил он едва более слышно, чем в прошлый раз.

– А? Ах да... Да, извините, - я вынул карточку и, пока расплачивался, мой взгляд снова вернулся к плакатам.

Судя по тому, насколько старыми, смятыми и даже порванными выглядели некоторые из них, мне не нужно было видеть даты на плакатах, чтобы понять: некоторых из этих несчастных маленьких ублюдков уже давно нет, намного дольше, чем того, кого я искал.

Кто-нибудь готов поспорить, что их вообще больше нет? Кассир нетерпеливо вывел меня из очередного ступора, предупредив, что я действительно могу вынуть свою чёртову карту из терминала и что за моё дерьмо оплачено (кстати, более или менее дословно цитируя его). Я стиснул зубы и сказал "спасибо", прежде чем отступить. Конечно, по какой-то причине мой разум, казалось, хотел продолжать фиксироваться на плакатах.

– Ты видишь что-то забавное, парень?
– спросил он, глядя на меня косыми глазами.

Я сделал глубокий вдох.

– Нет, э-э-э... Извините, нет, это просто... эти плакаты, - я указал на дальний конец стойки.

Он на секунду обернулся, а затем снова посмотрел на меня.

– А что с ними?

– Ну ничего, я просто... Мне просто интересно, как долго они были...

Его бровь приподнялась. Мой рот изобразился так, будто я хотел спросить его о чём-то, но не дай Бог, чтобы из меня вырвалось что-нибудь на самом деле.

– Что были?
– спросил он.

– Ну... Как долго они были там?

Он мельком взглянул на плакаты, а затем снова на меня.

– Что тебе до этого?

Я глубоко вздохнул и сказал:

– Послушайте, здесь всего месяц назад пропала девочка-подросток и...

Он прервал меня лающим смехом.

– О Боже, не говори мне, что ты собираешься ковыряться там, наверху, и искать её, да?

Я снова немного сжался. Вся смелость, которую я набрался секунду назад, снова испарилась. Он снова разразился смехом. Его пухлый живот подпрыгнул,

как будто это был батут. Я вздохнул, стиснув зубы, сжимая кулак, одновременно сдерживая желание не броситься на этого толстого ублюдка и не вонзить свой удар ему в нижнюю челюсть (серьёзно, он смеялся над тем фактом, что ДЕТИ ПРОПАДАЮТ, что за херня?!)

Вместо этого я выдавил на лице самую болезненную пластичную улыбку и сказал:

– Да, сэр, собираюсь, и лично я не понимаю, что в этом такого плохого, если, конечно, вы не пытаетесь сказать мне, что вы знаете кое-что о том, почему они пропали... Что-то, о чём вы не хотите, чтобы полицейские знали, - как только я сказал это, он тут же замолчал.

– Что ты имеешь в виду под словами "что-то, о чём я не хочу, чтобы копы знали"?

– Например, где находятся тела?
– я также сказал это с такой гордостью.

Его глаза вылезли из орбит. Я снова начал немного успокаиваться. По тому, как он выглядел в тот момент, я был уверен, что этот Билли Джим вот-вот перепрыгнет через чёртову черту и понесётся встречкой на меня. Его тоже сильно трясло, из-за чего я был склонен развернуться и броситься с этого места обратно к машине.

Прошло около пяти секунд, и ничего не произошло, за исключением того, что мы двое смотрели друг на друга с аурой чистой тревоги, охватывающей нас каждого.

– Т-ты думаешь... я что-то сделал... с этими детьми?!
– спросил он, его голос дрожал почти так же, как и его тело.

Я ничего не говорил. Моё тело дёрнулось, пытаясь заставить меня идти к двери.

– А? Ты?!

– Я-я-я... просто пытался спросить, что случилось с...
– он заставил меня замолчать, когда ударил деревянной дубинкой по стойке, фактически оставив на ней вмятину.

– Ты, тощий маленький засранец! Ты даже не представляешь, сколько бы я отдал, чтобы иметь возможность помогать таким детям!

– Мне очень жаль...

– О, я готов поспорить, что это так. Неряшливый засранец, я готов поспорить, что тебе "жаль". Знаешь что, мне тоже жаль, извини, что у тебя не хватает ума не задавать дерьмовые вопросы, когда ты не знаешь, что произошло!

Прошло ещё две секунды, как и раньше, когда я просто пытался подготовиться к тому, что этот парень накинется на меня через стойку, прежде чем он, в конце концов, снова сел и снова сжался на своём месте.

Я открыл рот, чтобы что-то сказать или, скорее, извиниться, но он меня опередил.

– Я... мне тоже очень жаль...
– сказал он на этот раз гораздо более мрачным тоном, чем раньше.
– Я просто... никто никогда раньше меня о них не спрашивал, - он снова посмотрел на плакаты.
– Послушай, сынок... Я... Я...
– он замолчал, не отрывая глаз от плаката.

– Вы кого-то потеряли?
– спросил я.

Честно говоря, я не знаю, как и почему я сделал это предположение, но оно всё равно оказалось правдой, потому что он кивнул. Он вздохнул, вытер глаза.

– Как давно?

– Годы назад, - сказал он хриплым голосом.

Я слышал, как он всхлипывает. Моё сердце начало таять. Я ничего не мог с этим поделать, то есть всего несколько секунд назад он был готов разорвать мою тощую задницу пополам, а теперь рухнул у моих ног.

– Эй, э-э-э... М-может, вам стоит...