В поисках единственной
Шрифт:
— Послушай, — понизив голос, оперся на столешницу кухни, устремляя строгий взгляд на Нику, — у меня складывается впечатление, что тебе заняться нечем. Писать свои романы я тебе не запрещал…
— Ну да, при этом не разрешал участвовать во всевозможных форумах, встречах, презентациях! — она начинала злиться, я тоже в стороне не остался. Скрипнув зубами, запустил руку в волосы, зачесывая их назад.
— Ты меня перебиваешь! — процедил тихо, дабы дети не поняли, что родители ссорятся. — Какой журнал? Дана идет в первый класс, Арсений в садик, возобновятся занятия в секциях! Когда ты планируешь заниматься своей работой? Ты думаешь, тебя с радостью так и ждут на неполный день, и отпускать на больничные? Или мы нанимаем няню, чтобы ты сумела удовлетворить свои профессиональные закидоны?
— Ты сам говорил, что я интересы детей ставлю выше всего остального!
— У тебя
— Я хочу работать! — выкрикнула Ника в спину, я обернулся. Она стояла в дверном проеме и смотрела на меня с досадой, не хватало только, чтобы топнула ножкой, для исполнения ее «хочу».
— Тебе никто не мешает, иди, строчи свой очередной душевный бестселлер!
— Ты никогда не воспринимал меня серьезно…
— Я тебя воспринимаю на полном серьезе.
— Я не про то!
— Выражайся яснее, ты же писатель, у тебя словарный запас должен быть в сто раз богаче моего! — язвительно бросил. Сзади предупреждающе кашлянули. Но меня понесло. — Твое сочинительство — это хобби. Ты думаешь, что это работа? Что сложного набирать печатные буквы, воображать какие-то идеальные любовные сцены?!
— Ты никогда не читал мои книги, — тихо заметила Ника.
— И не собираюсь, мне эти «сопли» ни к чему! Пусть это удовольствие достается женщинам! — с этими словами вышел из дома. Торопливо сели в машину. Из динамиков полилась успокаивающая музыка, но взбесила еще больше, нажал кнопку выключения.
— Она не только про «сопли» пишет, — подала голос Вика, пристегиваясь. Я сердито посмотрел на дочь, она натянуто улыбнулась, больше не пыталась возобновить разговор. Как Ника, так и я никогда не лезли в работу друг друга. Хотя Никина работа называлась условно, я с улыбкой воспринимал ее редкие походы в редакцию, мысленно умиляясь, когда она довольная возвращалась с гонораром. О том, что жена была популярной писательницей среди женского населения, узнавал от окружающих. Особенно удивлялся, когда партнеры, заказчики, узнав о том, кем приходится мне Вероника, приносили на следующую встречу книги и просили автограф для своих жен.
На работе, закон подлости, тоже пошло наперекосяк. То срывались сроки строительства, то не было поставки материалов на какой-то объект, то сотрудника не было на месте, а заказчику он срочно потребовался для урегулирования каких-то вопросов. Приходилось решать проблемы самому, еле сдерживаясь, дабы не сорваться на очередном косяке. Надо было ехать в область на объект, выслушивать сто пятидесятый раз об изменении той или иной комнаты по размерам. Ненавидел работать с заказчиками, которые все строительство метались из крайности в крайность, приходилось тщательно разжевывать и объяснять, почему та или иная их прихоть не исполнима. Нервная система была истощена. Хотелось швырнуть мобильный телефон об стену, чтобы хоть на день замолк, и никто меня не доставал.
— Я скорей всего не вернусь, все важное, как обычно, — раздраженно бросил Даше, довольно громко хлопая дверью от кабинета.
— Дмитрий Александрович, может вы того, в отпуск пойдете? — девушка слабо улыбнулась. Я сердито на нее уставился.
— Это к чему сейчас такой разговор? — прошипел, прищуриваясь. Даша передернула плечами, но отважно вскинула голову. Ее ценил больше всех в этой компании, настолько к ней свыкся, что с трудом представлял кого-то другого на ее месте. Она была моей офисной «женой», которая стойко сносила все мои перепады настроения, приносила кофе, сигареты, даже коньяк, когда понимала, насколько напряжение вокруг меня было взрывоопасным. Я мог не бояться нарушения служебных отношений, не переживал, как многие начальники о том, что ценный сотрудник уйдет в декрет. Потому что моя секретарша не интересовалась мужчинами, довольно счастлива жила со своей «подружкой» больше пяти лет. И об ориентации никто не знал, кроме меня, она сразу же расставила все точки над «i» в день собеседования.
— Ваше амплитудное настроение немного напрягает. Работаем, как на пороховой бочке! Вернее, как на качелях, то вверх, то вниз! А меня от этой качки немного укачивает! — ее красивые губы изогнулись в усмешке.
— Работать надо нормально, а не следить за моим расположением духа, укачивает ее, видите ли! Можешь объявление повесить, а будете составлять прогнозы по поводу настроения, цепляться начну и без повода!
— Опять на антистрессовых таблетка сидеть, — грустно пошутила Дарья. Поджав губы, вышел из приемной. Идя по коридору, обратил внимание,
— Вам помочь? — подошел к девушке, она обернулась. Мы некоторое время изумленно рассматривали друг друга. Даже во сне не мог предположить, что смогу на трассе с ней встретиться.
— Здравствуйте! — она весело мне улыбнулась. — Я смотрю, вы уже починили бампер. Я тоже. А тут опять неприятность.
— А что случилось?
— Колесо лопнуло.
— Запаска есть?
— В том то и дело, что нет. И телефон как назло сел, зарядки нет, не могу позвонить.
Я, постояв некоторое время на месте, вернулся к своей машине, вызвав эвакуатор, затем возвратился к ожидавшей девушке.
— Через час должны подъехать.
— Вы, наверное, уже не помните, меня зовут…
— Вероника! — голубые глаза радостно вспыхнули, губы смущенно улыбнулись. А имя оставило на губах знакомый привкус сладости.
— Вы запомнили.
— У моей жены точно такое же имя, — жестоко разбил иллюзии этой девушки.
— Аааа, — тень разочарование мелькнула на лице, но она тут же широко улыбнулась. — У вас воды не найдется? А то у меня закончилась.
— Да, конечно, — вежливо ответил, вместе подошли к пассажирской стороне моего джипа, достал бутылку, протянул. Наши пальцы соприкоснулись. Ощутил в подушечках легкое покалывание, завороженно наблюдал, как Вероника открутила крышку, стала жадно пить. Струйка воды потекла из уголка рта по подбородку, стекла вниз по шеи, между ключницами. Она была в тонкой майке без бюстгальтера. Соски маняще торчали, так и приглашали их погладить сквозь ткань. Встретился с ее глазами, потянулся к губам, обхватывая ладонями темноволосую голову. Вероника обвила руками мою шею. Вода из бутылки полилась по моей спине. Я прижал ее к машине, приподнимая за бедра, усадил на краешек переднего сиденья. На ней была широкая юбка чуть ниже колен, руки заскользили по ногам, по внешней стороне бедер, наткнувшись на кружевные трусики, бесцеремонно разорвал их по боковому шву. Вероника выгнулась в мою сторону. Я понимал, что поступаю неправильно, но какая-та темная сила меня толкала на этот безумный шаг. Безумие, которое увлекало меня все дальше и дальше от трезвости ума. Ничего не чувствовал, кроме бесстыдной похоти, меня не интересовало ни прошлое, ни будущее, ни настоящее девушки, которая стонала от моих ласк. Экстрим от ситуации, податливое молодое тело, готовность этой Вероники отдаться без вопросов, просто срывало башку.
Время было одиннадцать. Дети уже давно спали. Возможно, только Вика еще сидела в социальных сетях. За окном заскрипел гравий под колесами. Выглянула, стол стоял возле окна, появился Дима из машины. Сохранив текст на компьютере, поспешила вниз.
— Привет! — подбежала к нему, чмокнула в щечку. Он удивленно вскинул глаза, нерешительно улыбнулся.
— Привет, — поставил портфель, снял пиджак, я тут же его забрала. — У тебя творческий процесс? — он направился на кухню, включил свет, подошел к графину с водой. А по поводу процесса, определял по моему внешнему виду: я натягивала удобную пижаму со штанами, сразу же на мне появлялись большие очки, чтобы глаза не болели, учительские, как Дима их обзывал.