В поисках Эммы
Шрифт:
– Она даже не отработала… – продолжал возмущаться Эйден, но тоже вовремя осекся, решив, что при сестре все-таки о таком говорить не стоит.
– Ну, зато это послужит тебе хорошим уроком. По крайней мере, я на это надеюсь, – усмехнулся Лукас, попивая чай и закусывая ароматными пончиками.
– А вот я в этом сильно сомневаюсь. Эйден не упустит возможности в следующий раз вляпаться в новые неприятности, – вздохнула Джейн.
Не найдя поддержки, Эйден, надувшись, просидел еще какое-то время молча до тех пор, пока телефон Лукаса внезапно не завибрировал, оповещая о сообщении и он, прочитав его, обратился к брату:
– Мне пишет Эмма. Спрашивает, как дела, потому что не получила от
– Естественно! У меня же украли телефон, – проворчал молодой человек.
– Так что мне ей ответить? – снова спросил Лукас.
– Не знаю, что хочешь. Мне всё равно. Если честно, то мне уже немного надоели ее сообщения. С тех пор, как она уехала учиться во Францию, она постоянно мне пишет, и я уже устал отвечать.
– Но она же наша кузина… – начала Джейн, но брат, перебив, не дал ей возможности продолжить.
– Она нам не приходится единокровной кузиной, как все мы знаем. И я не совсем дурак и прекрасно понимаю, что Эмма бегает за мной сколько я себя помню, с того дня, как стала приезжать к нам в Дуверан на каникулы. Раньше, когда мы были детьми, это было забавно и весело, я думал со временем это у нее пройдет, но она не оставила свою навязчивою идею насчет меня, – недовольно высказался Эйден, который, итак, пребывал в отвратительном настроении.
– Ну еще бы ей оставить свои детские фантазии! Ты помнишь, что ты сделал в ее последний приезд к нам перед тем, как она уехала в Париж? – напомнил ему Лукас.
– Ничего особенного я не сделал! Может хватит меня в чем-то обвинять? – огрызнулся брат, отказываясь отвечать на любые вопросы.
– Ну для тебя это, конечно, не было ничем особенным, а вот для нее, боюсь, твой поступок имел довольно большое значение. Если сам ты вспомнить не в состоянии, тогда я напомню тебе. Девочке в тот год исполнилось восемнадцать, она только окончила старшую школу, а ты уже к тому времени давно вернулся из Оксфорда, пресыщенный бурной студенческой жизнью. Она приехала к нам на лето, заодно сообщив, что собирается дальше продолжать учебу во Франции и еще долго нас не увидит. Что же ты сделал тогда, не помнишь? А вот что – пригласил ее на свидание и поцеловал. И думаешь, после этого она оставит свои мечты о тебе в покое? – отчитал его Лукас.
– Что ты сделал?! – ошеломленно уставилась на брата Джейн.
– Это не было свиданием. Мы просто гуляли в саду и разговаривали. Она сама сказала, что будет скучать по мне и хочет оставить что-нибудь на память. Это единственное, что пришло мне в голову… – виновато закончил Эйден.
– Да, как тебе только было не стыдно играть с чувствами бедной девочки?! – воскликнула Джейн, вскакивая со своего места и закипая от негодования, готовая растерзать своего нерадивого братца за такие глупые поступки.
– Эй полегче, сестрица. С тех пор уже год прошел, – обороняясь ухмыльнулся Эйден. – Тем более я уже тогда получил за это от Лукаса. Он застукал нас и испортил всю романтику. Я даже едва не схлопотал по физиономии.
Молодой человек весело глянул на своего серьезного брата-близнеца и решил больше не развивать эту историю. А Лукас выглядел совсем не радостным, он прекрасно понимал, что для брата окружающие женщины, проявляющие к нему повышенное внимание, являлись всего лишь развлечением, но Эмма была особенным случаем. Он знал ее с самого младенчества, девочка была дочерью тети Рэйчел, сестры их приемной матери Люси, потому Лукас и старался заботиться о ней и помогать во всем. Он всегда считал, что питает к ней чисто родственные чувства, как старший брат к младшей сестре. Но ровно до того самого дня, когда застал их с Эйденом вместе в саду целующимися. Он знал о ее увлечении братом и видел, как она крутилась вокруг него, бегая по пятам и пытаясь привлечь
Однажды днем он вышел в сад, чтобы найти Эмму, которую разыскивала Джейн и случайно увидел парочку, спрятавшуюся в тени деревьев. Девушка обнимала за шею молодого человека, который прижимал ее к себе и нежно, но настойчиво целовал в губы, опуская свои шаловливые руки по ее талии всё ниже и ниже… Неизвестно почему, но внутри Лукаса поднялась волна возмущения и гнева, словно кто-то покусился на нечто очень ценное и непорочное, чего касаться было запрещено, тем более Эйдену, который никогда ни к кому не относился серьезно. Но это же Эмма! Лукас оберегал ее сколько знал, а тут такое… Позже он старался объяснить свою вспышку гнева тем, что защищал честь девушки, попавшей в лапы к развратнику-братцу. Но тем не менее, чувства, которые вдруг возникли в нем, он никак не мог контролировать, поэтому сам не заметил, как преодолев расстояние, оказался возле парочки и, грубо схватив своего брата, оттащил от девушки и швырнул на землю. Раскрасневшаяся Эмма испугалась и убежала, стыдливо закрыв лицо руками и Лукас ее не винил, наверняка, он выглядел в этот момент ужасающе страшным. Он приблизился к брату и ухватив его за грудки, грозно предупредил:
– Еще раз прикоснешься к ней и тогда пеняй на себя! – его тихая угроза подействовала на Эйдена, как ушат ледяной воды. Таким разъяренным он не видел Лукаса еще никогда. С тех пор он старался мало общаться с Эммой и тем более не оставался с ней наедине, благо это было их последнее лето вместе.
Немного поостыв от того, что воскресил в памяти старые воспоминания, Лукас все же признал, что Эмма до сих пор влюблена в Эйдена и с этим ничего не поделаешь. Прошло столько времени, но ее увлеченность не угасла, а значит, возможно, это чувство гораздо сильнее, чем он думал. И, странное дело, втайне он завидовал брату.
Глава 3
Со дня отъезда Эммы Маклейн в Париж прошло уже три года. Она еще ни разу не была дома в Шотландии, потому что решила все свое свободное время посвятить практике в модном доме мадам Ловенель.
Эмма с детства имела склонность к рисованию, как и ее мама-художница, да и Рэйчел всегда поощряла это занятие у дочери. Но девочке было скучно рисовать пейзажи и портреты, она любила придумывать одежду для своих кукол и старательно делала эскизы новых образов на бумаге. Научившись шить, она реализовывала свои идеи и одевала кукол в новые костюмы и платья, а позже изготавливала модели и для себя. Наблюдая за увлечением дочери, Рэйчел предложила ей и дальше развивать эту страсть, которая в итоге может открыть в ней настоящий талант. Девушка была очень рада поддержке матери и, согласившись, стала подыскивать для себя подходящее учебное заведение. Ну а где лучше всего учиться на дизайнера одежды начинающему модельеру, если не в самом центре этой индустрии! И выбор Эммы пал на институт Марангони в Париже, который находился в нескольких шагах от Триумфальной арки и площади Трокадеро с видом на вечный символ города – Эйфелеву башню, что обычно служит для многих дополнительным источником вдохновения.
Ни дня не сомневаясь, девушка решила поступать именно туда, поэтому после школы сразу подала документы. Рэйчел часто шутила, что их французские корни все-таки тянут Эмму в родные края, так как ее бабушка была наполовину француженкой и готовясь к поездке девушка упорно учила язык этой страны. В практике ей помогал их шеф-повар месье Шувье. Он был рад вспомнить свой родной язык, на котором не говорил уже очень давно, работая в шотландском поместье у Маклейнов и счастливо женившись на экономке и добрейшей женщине миссис Андерсон.