В поисках Эммы

Сомова Виктория

– Эмма, это всё часть работы, ты же сама прекрасно знаешь, тем более женское внимание создает неплохое алиби, – улыбнулся Пьер.

– Вот оно что… – задумчиво протянула девушка и уточнила. – А я тоже являюсь для тебя чем-то вроде «алиби»?

– Конечно, нет! Ты мне и правда нравишься! Но… скорее, как друг, – поспешил успокоить ее молодой человек, пока его собеседница не обиделась. – Прости, ты, наверное, решила, что я тебя использую? Но это не так! Пусть окружающие думают, что хотят, я даже не против, чтобы они считали тебя моей девушкой.

– Девушкой? – повторила Эмма и уставилась на своего друга широко открытыми глазами.

– Если, конечно, ты не возражаешь? – с надеждой спросил юноша.

Эмма на время замолчала,

обдумывая сказанное. Ей еще ни один парень не предлагал встречаться после признания в том, что он гей. Сама ситуация казалась ей сейчас забавной, ведь буквально несколько минут назад она ломала голову над тем, что скажет Пьеру, если вдруг он предложит ей стать его девушкой. Она боялась ранить его чувства отказом, а теперь у нее будто гора с плеч свалилась. Они по-прежнему останутся друзьями, ничего не изменится и ее не будет мучить совесть от того, что она разбила ему сердце, но при этом она может ему помочь и пусть для окружающих они будут парой!

Девушка надолго задумалась, поэтому молодой человек забеспокоился и взял ее руку в свои теплые ладони, чтобы привлечь внимание:

– Прости, я был эгоистом и думал только о себе. Я не спросил, может у тебя есть кто-то и я буду только мешать? Тогда скажи, я всё пойму.

У нее и правда никого здесь в Париже не было, и она даже не пыталась начать с кем-то отношения, потому что ее сердце давно было занято и принадлежало одному из братьев Макдугал у нее на родине в Шотландии.

– На самом деле, у меня есть один человек, в которого я влюблена еще со школы, но он находится не здесь, к тому же, возможно, даже не догадывается о том, что я чувствую. Так что, я думаю, не будет ничего плохого, если все вокруг будут считать меня твоей девушкой, – скромно улыбнувшись, согласилась Эмма.

– Ты – лучшая подруга на свете! – восторженно воскликнул молодой человек, целуя девушку в щеку. – Можешь рассказывать мне обо всем! Я выслушаю тебя и поддержу в любой ситуации.

Девушка улыбнулась и рассказала другу о своей давнишней любви к Эйдену Макдугалу. О том, как еще в детстве он дергал ее за косички дразня и подшучивая над ней, чем поначалу ужасно раздражал ее. О том, как пугал, подкладывая лягушек к ней в комнату, когда она приезжала в гости в Дуверан. О том, как любил притворяться своим братом Лукасом и подстраивать какие-то мелкие пакости и розыгрыши, пользуясь тем, что они близнецы и Эмма их плохо различала. Тогда она злилась и сначала срывалась на Лукасе, который часто получал шишки за брата. Но потом поняла, что Лукас не способен на гадости, а напротив, всегда жалел ее и успокаивал после шалостей Эйдена, когда она сидела где-нибудь под деревом в их саду вся в слезах.

И тогда, однажды, Джейн, их сестра, с которой Эмма хорошо дружила, предположила, что, возможно, Эйден просто проявляет так свое внимание к ней, что натолкнуло ее на неожиданную мысль: а вдруг она ему нравится? Эта мысль так плотно укоренилась в ее мозгу, что больше она ни о чем не думала и теперь смотрела на него совсем другими глазами. Девушка прекрасно знала о том, что дети у тети Люси Макдугал приемные и сами родители от них это не скрывали, а значит, она вполне могла допустить, что Эйден питает к ней совсем не братские чувства. В общем, с этого момента, она перестала воспринимать его, как старшего брата и в ней стало зарождаться нечто другое. Она стала замечать в нем качества, которые раньше не сильно бросались ей в глаза. Молодой человек был веселым, смелым, обаятельным и имел весьма эффектную привлекательную внешность, и что больше всего ее почему-то цепляло в нем – он всегда оставался невероятно популярен у женского пола. По словам Лукаса, который учился вместе с братом в Оксфорде, буквально ни одна девушка не могла обойти вниманием Эйдена, стараясь познакомиться с ним или просто заговорить и Эмму это обстоятельство только подхлестывало к сближению.

И вскоре это случилось. В то последнее лето, когда она,

закончив школу, приехала в Дуверан погостить у Макдугалов, она набралась смелости и призналась Эйдену в чувствах, сказав, что будет сильно скучать, когда уедет на три года учиться в Париж. Она сказала, что хотела бы сохранить воспоминания об их последнем лете вместе. Девушка надеялась, он правильно поймет ее намек, ведь у нее до сих пор ни с кем не было первого поцелуя, и она отчаянно хотела испытать его именно с ним.

Далее все произошло именно так, как она и мечтала. Он приблизился к ней, положил ее руки к себе на плечи, чтобы она могла обнять его за шею и коснулся своими губами ее губ. Эмма затрепетала, не веря своему счастью. Он был нежен и внимателен, ведь она хотела хорошие воспоминания о первом поцелуе, поэтому Эйден ее не подвел. Девушке тогда казалось, что это лучшее, что могло случиться с ней в жизни. Она теснее прижалась к нему, а он опустил руки на ее хрупкую талию, вернее чуть ниже, как почувствовала Эмма, но это ее не сильно волновало. Главное, она сейчас находилась в объятиях человека, в которого давно была влюблена, она мечтала об этом с тех пор, как стала взрослеть.

Но этой сказке не суждено было длиться вечно. Откуда ни возьмись появился Лукас и грубо оттолкнул Эйдена, обвинив в том, что он посягнул на честь их кузины. Эмма очень испугалась, но больше всего ей стало стыдно, что ее застали за этим занятием и она сбежала, оставив братьев разбираться наедине. Позже она хотела поговорить о случившемся с Эйденом и попросить прощения, ведь это она всё начала и ему попало из-за нее, но он почему-то стал избегать ее общества, находя любые отговорки. А потом Эмма и вовсе покинула поместье, так и не поговорив с ним. Девушка, конечно, часто писала ему, но он отвечал редко или совсем игнорировал ее сообщения, а она мучалась чувством вины, что их отношения испортились исключительно из-за нее.

Закончив свой длинный рассказ, Эмма грустно вздохнула и положила голову на плечо Пьера, устроившись поудобней в его объятиях и продолжая созерцать медленно проплывающих вдоль озера уточек, которые периодически забавно плескались в воде и подбирали хлебные кусочки, которыми их подкармливали гуляющие в парке посетители.

– Знаешь, а ведь это мое последнее лето в Париже. Обучение завершено и стажировка тоже. К началу осени, закончив работать над последней сезонной коллекцией для мадам Ловенель, я вернусь домой, – девушка снова вздохнула. – Мне будет не хватать этого красивого парка, а еще Эйфелевой башни. С юношества я считала ее символом всего романтического, что есть во Франции. Не представляешь, в каком восторге я была, когда увидела ее впервые! Тогда сбылась моя первая парижская мечта! А потом еще одна – я стольким вещам здесь научилась и узнала так много нового… Я буду скучать по всему этому.

– А по мне будешь скучать?

– Даже не сомневайся! Наша дружба мне очень дорога.

– Мне тоже. Но, надеюсь, ты не будешь просить меня о прощальном поцелуе, как того парня в свое последнее лето в Шотландии? – шутливо спросил Пьер и тут же получил легкий тычок локтем в бок от сидящей рядом девушки.

– Не смейся надо мной, – смутилась она.

Молодой человек крепче обнял свою подругу со словами:

– Прости, дорогая, я не смеюсь, а даже немного завидую. Надеюсь, поцелуй стоил того, чтобы помнить о нем все эти три года.

Глава 4

Лукас сидел в кабинете отца за его массивным дубовым столом в мягком кожаном кресле и перечитывал предложения, присланные по поводу реконструкции старого заводика по производству виски, принадлежащего Макдугалам и уже давно требующего новых вложений. Сейчас, когда родители уехали навестить своих друзей в Ирландию, он остался за старшего присматривать за поместьем, а в таких крупных владениях, как у его семьи, дел всегда было предостаточно. В этот момент в кабинет отца как раз и заглянул его неугомонный братец.