В поисках Города Богов

Мулдашев Эрнст Рифгатович

– А почему они не учат санскрит? – спросил Селиверстов.

– Они учат в религиозной школе, но не запоминают.

– Как же так? – удивился я.

– Они сразу забывают.

– Почему?

– Эти древние знания, изложенные на санскрите, никому не нужны, никто не спрашивает, поэтому они и забывают санскрит. А для обиходного общения достаточно того, что переведено на непальский или английский языки.

– Неужели никто не спрашивал о предназначении монумента, похожего на ракообразное существо?

– Никто.

– Странно.

– Я вот что могу Вам порекомендовать, –

сказал служитель невысокого ранга. – Вокруг главной ступы ходит молодой человек в оранжевой одежде с чашей в руке, собирая благотворительную помощь. Он очень много знает. У него есть образование и он очень способный. Он несколько лет работал в хранилище древних тибетских текстов. Работы там было мало, поэтому он больше занимался изучением санскрита по учебнику и прочитал очень много тибетских текстов. Его уволили за то, что он начал читать те тексты, которые никто не должен был читать. А сейчас он просто ходит, собирая деньги.

Кирам: – С помощью этой машины строили горы

– Где он? – глаза мои загорелись.

– Где-то ходит здесь.

– Помогите нам найти его.

– Пойдемте, пойдемте.

Когда мы его нашли, я представился, стараясь придать своему голосу максимум доверительных мягких интонаций. Парня звали Кирам.

Доверительные отношения между нами все же возникли. Чувствовалось, что Кираму была приятна востребованность его знаний. Он был и в самом деле умен.

Мы подошли к той самой ракообразной «абракадабре», и я его спросил:

– Кирам, что это? Я не знаю, но мне кажется, что этот монумент очень важен. Он установлен на таком видном месте, на таком постаменте…

– Вы правы, сэр! Это очень важный монумент.

– Что это?

– Это машина древних.

– …?

– Это строительная машина.

– Какая?

– Строительная.

– А что строили с помощью нее?

– Горы.

– Что?

– Горы. Так написано в тибетских текстах. Написано, что эта машина летала и обтачивала горы, придавая им форму.

Я на мгновение замолк и сразу понял, что под словом «горы» скорее всего, имелись в виду древние монументы (например, гора Кайлас) которые создавались из гор путем их обтачивания и реконструкции.

– А как эта машина обтачивала горы? Кусала их клещами, что ли?

– Нет, нет, – глаза Кирама блеснули. – Это не клешни. Горы обтачивала невидимая энергия, выходящая из того места, где клешни смыкаются. Камни и пыль летели оттуда, куда подлетала эта машина. И эта машина делала то, о чем подумает человек. Она могла уйти в глубину земли, делая тоннель, могла скользить по склону, делая борозду и многое другое.

Э. М.: Во многих местах мира, особенно во время экспедиций в Ливан и Сирию (2005), удавалось видеть следы огромных фрез, которые резали камень, как масло.

– Какая

энергия приводила в действие эту машину?

– Энергия мысли человека.

– То есть психическая энергия?

– Да.

– А как?

– В текстах написано, что мысль человека концентрировалась внутри машины и приводила ее в действие. Куда бы ни посмотрел человек и куда бы ни захотел он ее направить, машина летела туда и выполняла все, что захочет человек. Когда человек уставал, машина подлетала к нему обратно.

– М… да…, – я обратился к Селиверстову, – не зря Елена Блаватская писала, что человек – самая мощная энергетическая машина, поскольку он может использовать принцип – «я – микрокосм макрокосма».

Кирам добрыми и умными глазами смотрел на нас. Он не был закрепощен религиозными обязательствами, поэтому не говорил вездесущее здесь слово «Секрет». Его английский язык был удивительно богат.

– Кирам, а священную гору Кайлас построили с помощью такой же машины?

– Я не знаю. Я, ведь, не все тибетские тексты прочитал, – ответил он.

– Кирам, – я взял его за руку и крепко сжал, – скажи, эта машина настоящая, пришедшая из древности или просто монумент, сделанный в ее честь? – задал я главный вопрос.

– Я не знаю. Возможно, она настоящая, принесенная из Харати.

– Харати?

– Да. Но главное не в этом.

– А в чем?

– В том, что надо знать заклинание (мантру), чтобы запустить в действие эту машину. Без мантры эта машина будет бездействовать.

– Вы знаете эту мантру?

– Конечно, нет. Никто и никогда не записывает мантры. Они, мантры, передаются из уст в уста по большому секрету и только тем людям, которые любят других людей.

Я на мгновение отвлекся и представил, что если бы современные люди узнали эту мантру, то нашлись бы те, которые использовали бы эту древнюю машину в качестве мощнейшего оружия. Это оружие было бы почти неуловимым, так как мыслью можно было бы перенести его куда угодно. Например, можно было бы достигнуть резиденции президента из-под земли.

– Кирам, но ведь секрет этой мантры не должен быть утерян!

– Он не утерян. Его знают.

– Где?

– В Шамбале.

Я только было начал проявлять свой интерес к Шамбале, как Кирам заторопился, – ему надо было сдать собранные благотворительные деньги. Мы договорились с ним о следующей встрече.

Когда мы, найдя Равиля и Рафаэля, пошли уже домой, Селиверстов проговорил:

– Эх, а мы забыли Кираму в чашу деньги положить.

Поздно вечером в районе нашей гостиницы я нашел международный телефон и позвонил в Москву академику Анатолию Евгеньевичу Акимову – крупнейшему ученому по вопросам тонких энергий. После того, как я объяснил ему всю ситуацию с машиной древних, он воскликнул: