В поисках греха: когда демоны танцуют танго
Шрифт:
– Нет, – произнесла я, хотя вся моя сущность кричала «да». Я не хотела его видеть, не хотела врать себе еще больше. – Я не знаю, как реагировать. Ты стал частью моего безумия, и это просто невыносимо.
– Может, мы сможем это исправить? – его голос дрожал, и я могла видеть, как на его лбу выступил пот.
– Исправить? – я усмехнулась, зная, что даже черный сарказм не спасет меня от реальности. – Ты не понимаешь, что ты слишком поздно пришел с этой идеей? Никакие слова не смогут это изменить.
Каждое произнесенное слово пыталось выдавить из меня хоть какую-то эмоцию – растерянность, ненависть, любовь? Я сама не знала,
– Я не отступлю, – произнес Адам, покачивая головой, словно мы обсуждали кулинарный рецепт, а не последствия той роковой ночи.
Мое сердце, как будто смятое в комок, колотилось в груди. Я сжала ручку так сильно, что побелели костяшки.
– И что ты вообще собираешься делать? – согнула я с таким тоном, который сам по себе звучал как вызов. – Штурмовать мою жизнь? Какой следующий шаг в твоем плане? Завести совместный аккаунт в Инстаграм, где мы будем сладко улыбаться друг другу радостными лицами с фильтрами?
Его лицо на мгновение потемнело, но вскоре он снова собрался и продолжил в том же уверенном духе.
– Я постараюсь показать тебе, что это еще не конец.
Не знаю, что было хуже: его слова или тот взгляд, который он мне бросил. Сколько раз я себя уговаривала, что это просто временная слабость, что все будет хорошо, и что бежать прочь от него – единственный путь к спасению? Но вот он, здесь, сидит на соседнем стуле, и звучит как гром среди ясного неба.
– Верно, – произнесла я, пронзая его взглядом, как ножом. – Это лишь начало нашего конца.
В этот момент наш преподаватель, высокий, с котовидной шевелюрой и очками на лбу, крикнул:
– А ну, тишина в аудитории!
Почему-то он, как будто чувствовал, что мы одни тут разговариваем, посмотрел прямо на нас. Я на мгновение отвела взгляд, потому что знала, что Адам не упустит шанса продолжить, несмотря на все взгляды.
– Ты не понимаешь, – сказал он, наклонившись ближе, так, словно это было только между нами двумя. – Я хочу разобраться во всем этом. В том, что случилось. Я… нам нужно поговорить.
Я скрипнула стулом, сжимая зубы.
– О, да, разговоры никогда не решали проблем, – произнесла я, тихо и с сарказмом. – Но, конечно, сказав мне «нам нужно поговорить», ты обязательно думаешь, что будешь утешаешь меня?
Адам выпрямился, его брови слегла нахмурены.
– Я не пытаюсь тебя утешить. Я хочу прояснить ситуацию.
В его голосе звучала такая настойчивость, что я чуть не засмеялась. Умоляюще – как мелкая непослушная девочка жалуется на своего старшего брата. Я чувствовала, как во мне поднимается волна ненависти и горечи.
– Прояснить? Как? Сказав мне, что ты мой брат? Или может, ты хочешь мне объяснить, почему на твоем теле остается запах моей кожи?
Я увидела, как он вздрогнул. Весь мир вокруг будто исчез, осталась
– Это не значит… Когда мы были там, в тот момент, я не думал об этом. Я просто… не знал!
Кто-то за спиной хихикнул. Я не могла на это отреагировать. Меня переполняло чувство неловкости и ненависти. Я быстро обернулась, чтобы проверить, не осталось ли ни одной искры понимания в его глазах. Но он, похоже, не собирался сдаваться.
– Я был готов дать все, чтобы ты не потерялась в этом, – произнес он, его голос дрожал. – Я не позволю разобраться с этим в одиночку.
– Неплохо, – с сарказмом бросила я. – Мы просто идеальная пара для кухонной драмы на вечер.
Преподаватель снова посмотрел в нашу сторону, и на этот раз я почувствовала, как мои щёки пылают, как будто я совершила что-то непозволительное. Хотя это так и было.
– Хватит, – произнес Адам тише, его голос едва слышался среди растущей шумной озлобленности в классе. – Я просто хочу, чтобы ты знала, я здесь.
Я покачала головой, заколотив кулаком по столу:
– Адам, ты не понимаешь! Ты – не здесь. Ты – во тьме, где я не хочу быть.
Молча, мы смотрели друг на друга, наклоненные над партой, окружающая нас реальность мерцала, как обрывки непонятных слов из уст преподавателя. Но эта тишина, полная войны внутри, невольно вела нас обратно за пределы этого места – в ту ночь, когда все пошло наперекосяк.
Я сидела на задней парте, погруженная в хаос своих мыслей, словно ветвь дерева, раздираемая ураганом. Социология? Лекция о чем-то, что в этот момент казалось мне совершенно несущественным. Да, я переспала с Адамом. И да, он оказался моим братом. Прекрасно, просто прекрасно. Об этом мечтала каждая вторая девушка, не так ли? Особенно когда ты понимаешь, что теперь не только не можешь взглянуть ему в глаза, но и выслушивать его тупые объяснения и уговоры.
Адам пытался что-то шептать мне на ухо, но его слова пролетали мимо, как шальные пули в холостую. Его голос сливался в единый бесконечный поток: «Ты должна понять меня», «Это не так просто, как кажется». Да, не так просто: ты стал для меня воплощением всего ужасного и непонятного. Я просто не хотела слышать. Не хотела видеть. Словно в тумане, я наблюдала за движением его губ, ходила по белым страницам тетради, не оставляя на них ни одного следа.
Звонок прозвенел, и я, как торопливый муравей, ползла к своему рюкзаку, стремясь как можно быстрее выбраться из этой душной атмосферы. «Пожалуйста, не подходи ко мне», – шептала я сама себе мысленно, собирая тетради, ручки и остатки разума.
Я вылетела из аудитории с такой скоростью, что в каком-то смысле была горда за свои способности уклоняться от дурацких объяснений. Ноги увели меня по коридору, но мозг не работал. Я просто хотела уйти куда угодно, лишь бы не к нему, не к своему несостоявшемуся брату. Каждый стук сердца измывался надо мной, каждая мелочь – это было больше, чем я могла вынести в этот момент. Я проскочила мимо дверей, далеких взглядов и насмешливых усмешек. Не могла видеть, не могла слышать – я просто хотела исчезнуть. И тут, когда я окончательно потеряла стремление к осторожности, я упала в объятия огромного двухметрового столба из плоти и крови – Эйгона, моего нового раздражителя.