В поисках христианской свободы

Френц Реймонд

То же самое стремление к определенности может проявлять себя и несколько иным образом. Покинув систему, претендовавшую на обладание готовыми ответами на все жизненные вопросы, освободившись от необходимости разделять все ее верования, мы можем испытать желание поскорей решить все библейские проблемы, заменить все ныне отвергнутые убеждения на новые, на этот раз «правильные». Но поспешность неразумна в любом деле, чаще всего она ведет лишь к новым заблуждениям, а иногда просто уводит нас в сторону, противоположную нашим предыдущим убеждениям. Старые ошибки заменяются новыми, и когда человек осознаёт это, ему приходится снова возвращаться назад, при этом вновь теряя драгоценное время. Что в таких случаях необходимо, так это твердость и упорство, а не скорость. Самообладание, плод Божьего Духа, поможет нам проявлять спокойствие, терпение и стойкость в нашем путешествии по дороге веры. На пути просвещения и мудрости эти качества помогут нам уйти гораздо дальше, нежели спешка.

ЭГОЦЕНТРИЗМ — ОБМАНЧИВАЯ СВОБОДА

Христианская

свобода показывает всю тщетность соблюдения буквы закона с целью угодить Богу или для обретения смысла в жизни, чувства личного удовлетворения и самореализации. Не в меньшей степени мы освобождаемся и от рабства, приносимого эгоистичной жизнью. Призывая верующих защищать свою свободу, апостол говорит, что они должны демонстрировать «веру, проявляющую себя в любви» [928] . Христианская свобода основывается на любви, сохраняется благодаря любви, не может существовать без любви, — а любовь не эгоистична, она «не ищет выгоды себе» [929] . Любви обязательно необходимо найти себе применение; если она не видит возможности выражения, то она угасает, увядает. Когда мы искренне проявляем интерес к другим, стремимся познакомиться с ними и помочь им (вне зависимости от того, извлечем ли мы сами из этого какую–нибудь пользу, или нет), то наша свобода при этом нисколько не уменьшается. Напротив, она увеличивается, приобретает бульшую широту и размах, используя весь свой потенциал. Для того, чтобы так чувствовать и жить в несовершенном мире, требуется вера. Те, кто освобождается от религиозного рабства только лишь для того, чтобы проводить дни в погоне за ранее запретными удовольствиями, просто–напросто перешли из одного рабства к другому. Если мы не используем обретенную нами свободу для жизни по любви и вере, значит, наша жизнь остается ограниченной, и мы не избавились от узости взглядов, значит, мы видим не широкую картину, а лишь свои собственные интересы, стремления и надежды. Мы остаемся во власти внутренних и внешних сил, которые незаметно овладевают нами, постепенно сдавливают нашу личность и ее потенциал. Ориентированный на удовольствия образ жизни не обогащает нашу жизнь, а, наоборот, опустошает ее, лишает ее подлинной ценности и смысла.

928

Галатам 5:6, перевод под ред. М. Кулакова.

929

1 Коринфянам 13:5, СЖ.

Обретая христианскую свободу, мы, к счастью, более не связаны жесткими правилами человеческой системы, диктующей нам, как можно выражать свою любовь, а как нельзя. Любовь является плодом Божьего Духа, и проявлять ее мы можем свободно и без страха, ведь «нет такого закона, который бы это осуждал» [930] .

НЕУЛОВИМАЯ УРАВНОВЕШЕННОСТЬ

Ты же должен владеть собой при всех обстоятельствах.

Смотри на всё трезво.

Никогда не теряй головы.

Сохраняй здравомыслие и уравновешенность

(2 Тимофею 4:5 соответственно в Современном переводе, переводе под редакцией Кулакова, в New International Version и переводе Филлипса).

930

Галатам 5:23, перевод В. Н. Кузнецовой. Ср. 2 Коринфянам 1:23, 24.

Уравновешенность подразумевает умственное и эмоциональное спокойствие, хладнокровие, способность выдерживать давление и избегать крайностей в мышлении и поведении. Само по себе слово «уравновешенность» редко встречается в переводах Библии [931] . Однако оно чувствуется во многих библейских отрывках, в которых содержатся призывы к пониманию, уразумению, осмыслению и уяснению истин из Слова Бога. Развивая эти качества, мы тем самым обретаем и уравновешенность. Сын Бога является для нас в этом наилучшим примером, если посмотреть на его слова, поступки и познакомиться с ним как с личностью. Учась уравновешенности у своего Господина, апостолы также отражали это его качество.

931

Греческое слово одна из форм которого переведена в 2 Тимофею 4:5 как «бдительность» (НМ) или «здравомыслие и уравновешенность» (перевод Филлипса, англ.), буквально означает «быть трезвым», избегать (алкогольного) опьянения. В переносном смысле это слово приобрело значение «быть рассудительным, бдительным, сдержанным» (Греческо–русский словарь Alpha). «Трезвость в суждениях была важна как в частной, так и в общественной жизни» (См. TheologicalDictionary of the New Testament, краткое издание, с. 633, 634, тж. Вейсман А. Д. Греческо–русский словарь. — Спб., 1899).

Как обсуждалось ранее, в очень

многих вещах в жизни важна умеренность. Где та грань, отделяющая подобающее отношение к пище от обжорства? Как правильное отношение к деньгам, зарабатывание их честным трудом, перерастает в жадность? В подобных вопросах все зависит от меры. Понятно, что увидеть крайности не так уж и сложно: отличить лентяя от работоголика, трезвенника от пьяницы не составляет труда. И хотя определить четкую границу между крайностями не всегда просто, между двумя полюсами обычно существует достаточно широкая область, куда можно отнести умеренные поступки. Уравновешенность подразумевает умение избегать противоположных крайностей, способность увидеть, когда мы пересекаем ту невидимую грань, отделяющую чрезмерность или ограниченность от здравомыслия.

Значимость этого качества трудно переоценить, если мы стремимся обрести здравое понимание христианской свободы и надеемся получить в награду вечную жизнь. Зачастую люди, проведшие много лет в жесткой религиозной организации (которая в безоговорочной манере претендует на знание ответов на самые злободневные вопросы жизни и веры), после ухода из этой организации чувствуют себя потерянными, дезориентированными. Легко перейти от одной крайности (веры, что ты знаешь истину обо всем на свете) к другой (неуверенности во всем, что ты когда–либо знал), превратиться из легковерного ученика в человека, критично настроенного по отношению ко всему, сомневающемуся во всем, во что когда–то верил.

Например, свобода позволяет нам читать все, что угодно сердцу. Но если мы не применяем принципов критического мышления в отношении материалов, которые мы теперь изучаем, то можем пасть легкой жертвой тех же самых ошибочных методов рассуждения, что держали нас в заблуждении в прошлом. Защищаемые положения могут быть совершенно другими (даже противоположными), однако если рассуждения не отличаются здравой логикой, основываются лишь на голословных утверждениях, недоказанных предположениях, пустой благовидности, передёргивании фактов, если в них используется интеллектуальное устрашение и давление авторитетом (академическим или научным), то все, чего мы достигнем, будет равнозначно переходу из одного порабощения в другое, смене одних человеческих «господ» на других. Меня удивляет, как очень здравомыслящие люди из числа бывших Свидетелей, способные увидеть ошибки и заблуждения в литературе Общества Сторожевой башни, порой не видят точно таких же ошибок и заблуждений в изданиях, которые они читают теперь. Иногда они даже сами создают «логические» построения, которые не менее ущербны и тенденциозны, чем аргументы из литературы Свидетелей.

Существует риск впасть и в другую крайность, при которой наша свобода превращается в безответственность и распущенность. В первом веке Павлу часто доводилось встречаться с людьми, защищавшими полярные убеждения: одни догматично настаивали на соблюдении буквы закона, другие использовали христианскую свободу для оправдания беззакония, заменив жесткость формализма на безжизненность вседозволенности, отсутствие всяких норм. Как в прошлом, так и сегодня, для того, чтобы избегать крайностей, требуется сохранять духовную уравновешенность.

Некоторые лица, покидающие авторитарные религии (а таких религий немало), ведут себя подобно каким–нибудь молодым людям, которые, вырвавшись из под родительского контроля, немедленно принимаются совершать все то, что ранее было для них недоступно. Словно пытаясь доказать себе и окружающим, что они теперь свободны и не обязаны ни перед кем отчитываться, эти люди начинают заниматься тем, что осуждала их религия, и что, хотя не обязательно осуждается в Писании, тем не менее едва ли можно считать здравым. В таком поведении нет ничего похвального, оно свидетельствует лишь об инфантилизме, о непонимании того, что свобода должна сопровождаться ответственностью, иначе она приведет к очередной зависимости или рабству [932] .

932

Ср. 2 Петра 2:17–20.

Разочарование в религии, в которой важную роль играет наличие сложной системы вероучений может привести к развитию негативного отношения к учению вообще, к взгляду о том, что значима только любовь, а все остальное неважно. Познание и чтение Писания, размышление над ним, частично, если не полностью, теряют свою актуальность. Это может происходить из–за того, что слово «учение» у многих ассоциируется с официально принятыми догматами, которые бывают весьма запутанными и связанными со сложными толкованиями, а между тем, изначальный смысл этого слова — «обучение». В Библии это понятие включает не только обучение верованиям или убеждениям, но и обучение поведению и образу жизни [933] . Заповедь «люби ближнего твоего, как себя» сама по себе является учением Божьего Сына.

933

Например, в 1 Тимофею 1:8–11, апостол перечисляет ряд неправильных поступков и склонностей (включая убийство, обман, лжесвидетельство, безнравственность, гомосексуализм), а затем говорит о том, что подобное поведение «противостоит [противоречит, СЖ] здравому учению» благой вести. Ср. также 1 Тимофею 4:1–6.