В поисках короля

Максимова Адриана

Выставив Дора, Мариан вздохнул с облегчением. Он подождал, пока в коридоре стихнут тяжелые шаги герцога и подойдя к шкафу, рванул дверцу на себя.

— Вылезай! — приказал Мариан. Послышался вздох и шуршание ткани. Он протянул руку и Кордия неохотно оперлась на нее. Лейф с тревогой наблюдал за ними, прижимая кружевной платок к ране на ладони.

— И что теперь? — спросила Кордия, глядя чародею в глаза. Он ощутил дрожь в ее пальцах, которые все еще лежали в его ладони.

— А теперь, ты как хорошая девочка, пойдешь в библиотеку, и герцог найдет тебя там, — строго сказал Мариан. Ему не хотелось отпускать ее. От запаха ее магии у него кружилась голова, а в памяти

яркими вспышками возникали воспоминания, которые снова ранили ему душу. Он переносился в моменты, когда был счастлив и осознавал, что потерял это навсегда.

Лейф глухо рассмеялся и Кордия метнула на него сердитый взгляд.

— Мне плевать, что у вас было в прошлом, — сказал Мариан, все еще держа Кордию за руку. Он удивился, что она не пытается отстраниться. — Сейчас я запрещаю вам приближаться друг к другу.

— Неужели мы обладаем такой силой, что придворный чародей нас боится? — с ухмылкой проговорил Лейф.

— От глупости погибло больше людей, чем от чумы, — сказал Мариан. — В вас двоих идиотизм бурлит со страшной силой. Его я и опасаюсь.

Чародей отпустил руку Кордии и та тут же спрятала ее за спину, словно боясь, что он снова ее коснется.

— Жаль, что ты не мой союзник, а то бы повеселились, — сказал Лейф и Мариану показалось, что искренне.

— Я слишком жизнерадостен для шута, — ответил Мариан. Позвал слугу и приказал ему отвести Кордию в библиотеку, а потом сообщить герцогу, где находится девушка. Ведьма неохотно двинулась за слугой. На пороге обернулась и посмотрела на Лейфа. Тот демонстративно отвернулся. Чародей с трудом сдержался, чтобы не закатить глаза. Его всегда утомляли любовные драмы. Иногда ему казалось, что людям больше нравится играть в любовь или изображать состояние влюбленности, чем проживать это чувство по-настоящему. Ведь страдать это так возвышено.

Дверь закрылась, и они с Лейфом остались вдвоем. Лже-король внимательно рассматривал кольчугу, которую ему принес чародей.

— Что-то я сомневаюсь, что эта кисея сможет меня спасти, — с сомнением проговорил Лейф.

— Через несколько часов узнаем, — беспечно отозвался Мариан и улыбнулся. Ему нравилось дразнить Лейфа, чувствовать, как в его душе поднимаются темные сгустки гнева.

— Герцог тебе голову оторвет, если со мной что-то случится, — сказал Лейф и Мариан понял, что он боится. — Я ему нужен.

— Не беспокойся, даже из твоей смерти мы сможем извлечь выгоду, — заверил его Мариан. — А теперь примерь свое новое платьице, мне нужно закрепить на тебе магический узор.

Мариан знал, что Дор отправил Кордию в темницу в подвале дворца. Он подслушал их разговор, а потом видел, как стражи вели ведьму, а та прижимала к груди толстую книгу, словно хотела за ней спрятаться. Она его не заметила, а у него была возможность увидеть ее бледное, словно восковое лицо, растрепанные волосы и платье, порванное на плечах. Что ей двигало, когда просила Дора наказать ее лично? Хотела прощупать его границы и понять, как он относится к ней? От девиц, подобных ей, можно всего ожидать. Они себе на уме и ищут только выгоду. Иначе как так вышло, что она завладела магией самой сильной чародейки, которую он знал?

— Смотри не заиграйся в сурового наставника, — сказал Мариан, когда Дор прошел мимо него.

— Сочувствие? Это что-то новенькое для тебя! Деградируешь? — не остался в долгу Дор.

— Прислать тебе вечером фантом? — пропуская колкость герцога мимо ушей, спросил Мариан. Эту услугу он оказывал только герцогу, когда личная жизнь стала для него невозможна. Пользовался он ей редко, считая это ниже своего достоинства. Он еще не настолько несчастен,

чтобы развлекаться со сгустком энергии, созданным магией! — Расслабишься, получишь удовольствие. Как хочешь, чтобы она выглядела? Или, может быть, сегодня прислать тебе мальчика?

— Обойдусь, — огрызнулся Дор и ускорил шаг.

Дождавшись, когда Дор покинет замок, Мариан спустился в темницу. Пленников здесь было мало, никто тут надолго не задерживался. Тех, кто совершил серьезные преступления отправляли в городскую тюрьму. Сюда чаще попадали те, кто попал под горячую руку короля или герцога. Высказался, когда должен был молчать или обратил внимание на женщину, которая была ему не предназначена. Помещение в эту темницу считали первым предупреждением, не прислушавшись к которому, можно было попасть в серьезные неприятности.

Легко сбежав по крутым ступенькам, Мариан достал ключи и открыл тяжелую железную дверь. Доступ к темнице был только у трех человек — короля, герцога и чародея. Тюремщик бросил на него хмурый взгляд, но вопросов задавать не стал. Дор будет в бешенстве, когда узнает о его поступке. Впрочем, плохое настроение герцога, было последним, что сейчас волновало чародея. Он остановился возле камеры, где была Кордия. Девушка сидела, обхватив колени и смотрела в одну точку. Рядом с ней на полу лежала книга, которую она прихватила с собой из библиотеки. Услышав, как он открывает дверцу камеры, она даже не подняла головы. Он вошел внутрь и наклонившись к Кордии, взял ее за подбородок, заставив посмотреть на себя. Их взгляды встретились и ему показалось, что вся тьма обрушилась на него.

— Теперь нам никто не помешает поговорить, — сказал Мариан. — Тебе придется рассказать мне правду, Кордия.

Глава 18. Кордия

Кордия сидела, обхватив руками колени и смотрела в одну точку. Ей не верилось, что она снова оказалась в темнице. Здесь было холодно, сырость продирала до костей, и девушка дрожала. Шаль, наброшенная на плечи, не согревала. Она потерла холодные пальцы. Герцог пощадил ее и разрешил обойтись без наручников. Какая милость! Она вспомнила его пронзающий, так же как этот холод, взгляд и едва не заплакала.

Прокашлявшись, Кордия уткнулась лбом в колени. Сколько времени она проведет здесь? А вдруг герцог закрутится в делах и забудет про нее? От этой мысли ей стало еще холоднее. Ведь никто не знает, что она здесь! Хотя может быть, Грег будет ее искать… Это была слабая надежда, но она помогла ей немного успокоиться.

Когда дыхание немного выровнялось, Кордия отважилась вспомнить о встрече с Лейфом. Ее губы все еще горели от его поцелуев, а тело помнило каждое прикосновение. Она почувствовала, что лицо заливает румянец. Ей вдруг стало стыдно, что после всего, что он сделал, она так предательски откликнулась на его ласку и не могла отделаться от ощущения, что предала себя и всю ту боль, через которую ей пришлось пройти. Его слова все еще звучали у нее в ушах. «Убей Мариана. Клянусь, я возьму этот грех на себя, но стань моими руками, моей волей». В памяти всплыл магический корсет, сковывающий тело Лейфа и ей стало жаль его. Вряд ли чародей с ним хорошо обращается. Даже от воспоминания о Мариане, Кордию охватила паника. Он пугал ее, а от левого глаза, заполненного тьмой, желудок и вовсе сворачивался в узел. После того, как он вторгся в ее сознание, она не могла избавиться от ощущения, словно он продолжал присутствовать в ней, наблюдать за ее мыслями. Она чувствовала себя беззащитной перед ним, словно он взял ее против воли и от этого ненавидела его еще сильнее. Но хватит ли ей этой ненависти, чтобы убить его?