В поисках ковчега Завета: По следам скрижалей Моисея
Шрифт:
Открытие КН Западом — это одна из главных тем нашего исследования, так как свидетельства о ковчеге, записанные европейцами, появлялись очень медленно и спорадически. Первая запись ранней версии КН была сделана Альваресом в 1520-х годах и опубликована в 1540 году. Жуао де Баррос переписал такую же, но более полную версию. В XVII веке Перо Паис издал КН в окончательном варианте, включив историю ковчега Завета. Джеймс Брюс также изучал КН в 1790-м, и именно он привез манускрипты с ее текстом в Европу.
Впоследствии несколько ученых издали выдержки из КН на разных европейских языках. Преториус опубликовал часть текста в 1870 году, Леру — в 1907 году. Первый полный перевод Безольда увидел свет в 1909
Недавно появилась книга, претендующая на новый перевод КН. На самом деле это полный плагиат, слово в слово цитирующий большую часть перевода Баджа. Задействованы также выдержки из предисловия Баджа, соответственно драматизированные. Остается только удивляться следующим пассажам из редакторского предисловия:
Этот полный, современный перевод Кебра Нагаст основан на испанской версии текста, увидевшей свет в Толедо в 1528 году, в Барселоне — в 1547, французский перевод которой был сделан в Париже в 1558 году… Это популярное издание соответствует классическому литературному стилю перевода и комментария Баджа [14] .
14
Wright W. Catalogue of the Ethiopian Manuscripts in the British Museum acquired since the year 1847. L., 1877.
Соответствует, так как не изменено ни одного слова на протяжении всех 169 страниц перевода и оставлены даже все архаизмы Баджа. Эта книга — всего лишь репринтное издание перевода Баджа с несколькими купюрами. В потрясающем невежеством послесловии «редактор» пишет, что наиболее полный, но наименее известный перевод Кебра Нагаст — это исчерпывающая работа Энрике Корнелия Агриппы (1486–1535) «Historia de las cosas de Ethiopia» (Толедо, 1528). Но Агриппа, знаменитый автор «Оккультной философии» (1531), философ, алхимик и чародей, секретарь императора Максимилиана I и профессор теологии, не написал ни единого слова, касающегося Эфиопии, хотя и был зачарован Египтом. Именно он упоминается в «Докторе Фаусте» Кристофера Марло: «…столь хитроумен был Агриппа, что тень его почтила вся Европа». Если бы Агриппа писал об Эфиопии в 1528 году, то это был бы самый ранний перевод огромного значения. Почему же о нем никто нигде не упоминает?
Уже отмеченные детали решают эту дилемму. Агриппа предшествует Альваресу. О Франциско Альваресе в данной книге говорится только один раз, когда имеется в виду его издание 1540 года (здесь ошибочно датированное 1533 годом), хотя именно Альварес первым рассказал об истории царицы Савской, только в неполной версии и не в том виде, который нам известен сейчас. Дата 1533 год, скорее всего, происходит из сообщения об Альваресе в Дрездене, сделанном в этом году. Книга Альвареса, первоначально опубликованная под названием «Но Preste Joao Das Indias» («Пресвитер Иоанн Индии») в 1540 году, была переведена на испанский под заголовком, похожим на предполагаемую работу Агриппы «Historia de las cosas de Ethiopia» в 1557 году (а не в 1547-м) в Антверпене (а не Барселоне); другая испанская версия появилась в Толедо в 1588 году (а не в 1528-м). Одно издание было выпущено в Сарагосе в 1561 году. Французское издание «Historiale description de I’Ethiopie»
Книга «Кебра Нагаст: потерянная Библия растафарианской мудрости» также включает выдержки из перевода Баджа. Для растафариан КН — очень важная книга, ведь они рассматривают последнего императора Хайле Селасси как божество или мессию, потомка Соломона и царицы Савской. Но в книге Зигги Марли нет каких-либо глубоких рассуждений. Это книга растафилософии с цитатами из Баджа. Связь с ковчегом появляется только один раз в контексте чествования Джона Каноэ.
ГЛАВА 3
ТАБОТ И КОВЧЕГ: ТАИНСТВЕННЫЕ АЛТАРИ ЭФИОПИИ
Табот сам по себе загадка.
Чтобы установить подлинную природу священного артефакта, хранящегося в Аксуме, надо понять нечто неразрывно с ним связанное, а именно значение таинственного эфиопского табота. Это слово использовалось в эфиопских текстах для обозначения самого ковчега.
Табот, или алтарная скрижаль, — это самый экзотический элемент церковной традиции Эфиопии, абсолютно аутентичный феномен, уникальный ритуальный предмет, главная составляющая всей церковной службы. По поводу его происхождения, назначения, символического значения и использования единого мнения нет ни в самой Эфиопии, ни в зарубежной историографии.
Когда император Иясу I освятил табот церкви Дабра Берхама Селасси в столице. Гондаре, летописец Хаварая Крестос разразился гимном в честь ковчега Завета, который он идентифицировал с таботом. Другой летописец, Синода, описывая одну из последних экспедиций Иясу, не видел ничего странного в непосредственном сравнении библейской истории с эфиопской, произошедшей в 1704 году. Иисус — это император Иясу; река Иордан — это Голубой Нил; израэлиты — солдаты Иясу. Ковчег Завета соотносился не с тем, что хранился в Аксуме, а с двумя таботами, что были при императоре: Гимжабетом (табот из церкви Марии из Гимжабета, в Гондаре), Иясусом (табот Иисуса, походной церкви) и с еще одной священной реликвией гондарских времен — иконой, изображающей Христа в терновом венце (kwerata resu).
Когда отец Иясу, император Йоханнес I, уходил в поход, «перед ним несли табот нашей покровительницы Марии Сионской из Гимжабета и образ Господа нашего Иисуса Христа, именем Куэрта Рэзу». Позже в хрониках императора Иясу II упоминается духовенство «табота Сиона, который есть Гимжабет». Королевские летописи гондарских императоров позволяют нам проследить захватывающий процесс трансформации табота Марии в ковчег Сиона. В результате, чтобы понять истинную природу ковчега в Аксуме, мы должны изучить феномен эфиопского табота.
Табот, идентифицируемый с ковчегом, также окутан тайной, спрятан внутри церкви, скрыт покровами и никогда не показывается светскому человеку. Если непосвященный приблизится к нему, то табот необходимо святить снова. Это достаточно простая вещь, продолговатая табличка из дерева, камня или даже из драгоценного металла, с надписью «Это табот имярека», с именем святого или иного священного персонажа. На нем обычно выгравирован крест, иногда он украшен узором, обычно геометрическим или цветочным. Это единственный сакральный предмет в церкви, помазанный священным елеем, мероном, патриархом или епископом.