В поисках лучшего альтернативного мира
Шрифт:
Когда они ещё просто общались, он дал её прозвище «Лиля», которое настолько приелось, что Оныч и не помнил её настоящего имени: дома он звал её Лилей, а она его Онушкой.
[Лиля: Онушка, ты вернулся?.. Ой-ой, ну как там, не потрепали тебя?]
[Оныч: Нэт.]
[Лиля: Так, рубаху свою покажи! Давай-давай, вертись — не верю я тебе.]
Здоровяк каждый раз послушно поднимал руки и крутился на месте. Лиля знала, чем он занимался — каждый раз ей было очень плохо и тревожно в его отсутствии, а по приходе
[Лиля: Обормот! Просыпаюсь утром, а тебя уже нет! Ты вообще что ли страх потерял?!]
[Оныч: Нэт.]
[Лиля: А если умрёшь, одну меня оставишь что ли?! Лю… Любимый!]
Девушка бросилась к плечу здоровяка и крепко обняла его, зарывшись слегка влажными слезами в белой рубахе Оныча. Так было всегда — сначала крики, потом слёзы и объятия, а потом соответственно…
[Лилия: Пошли завтракать, Онушка, а то ты совсем у меня не кормленный, такому и на улице грех ходить.]
[Оныч: Харашо.]
Здоровяк всегда разговаривал мало: его речь была тяжёлой для понимания, да и в принципе он был не очень болтливым. Прямо сейчас, наклонив голову, он прошёл по подметённому деревянному полу и, присев за слегка кривой табурет, сделанный здешним плотником-зверолюдом, взял из рук Лили тарелку с похлёбкой и принялся жадно уплетать её содержимое.
[Лиля: Сколько тебе сегодня заплатили?]
[Оныч: Сорак пят.]
[Лиля: Скоро может много шерсти купим — такую шубу тебе сделаю, из медведя!]
[Оныч: Зочем?]
[Лиля: Так как? Зима скоро.]
[Оныч: Можыт тыбе шубу купыт?]
[Лиля: Так я из дома и не вылазю, только носки продавать разве что ли, мне-то она на что?]
[Оныч: Тыгда на ныго потратым…]
Сказав это, здоровяк медленно приподнял руку и нежно опустил свою громадную ладонь на живот Лили. Девушка ласково улыбнулась и тоже положила свои маленькие, слегка мозолистые ручки сверху.
Она была беременна уже около 7–8 месяцев, живот, понятно дело, сильно раздулся, да и сама девушка стала менее подвижной. Оныч был готов к ребёнку, как и Лиля, почти всегда во всём согласная с мужем. У отца семейства было достаточно денег, чтобы обеспечить нормальное будущее, и, кто знает, может он бы осуществил несбывшуюся мечту своих покойных родителей.
[Оныч: Как он сыгодня?]
[Лиля: Толкается…]
[Оныч: Что-та мыня он не талкает…]
[Лиля: Так боится наверно, у тебя ж ладонь с мой живот.]
[Оныч: …]
[Лиля: Дорогой…]
[Оныч:..?]
[Лиля: Обещай, что, когда он родится, ты завяжешь с преступностью… Я не хочу, чтобы наш малыш рос без отца.]
[Оныч…]
[Лиля: Онушка… Это не шутки… Прошу тебя…]
[Оныч: …Харашо… Я завижу с этым…]
[Лиля: Спасибо, Онушка… Я люблю тебя… Люблю, ты же знаешь?]
[Оныч:
[Лиля: …]
[Оныч: …]
Здоровяк убрал руку и продолжил черпать свой суп. Вечером они ещё долго болтали, пока Лиля вязала мужу новую рубашку. К ночи заснули — в полутьме уже не было видно звёзд, луну заволокло тучами, но Оныч всё равно смотрел в небо из небольшого окошка рядом с кроватью.
Знал бы он сам, что он там высматривал…
***
[Оныч: …]
Тихо скрипели колёса. Листья шебуршали под копытами хилой лошадки. Ветер надоедливо жужжал здоровяку в ухо.
[Оныч: …]
Банда зверолюдов сейчас ехала до небольшой деревушки на окраине. В экипаже сидело четверо: командир в чёрном балахоне, его заместитель, маленький монашек с лисьими ушами и Оныч. Был полдень — солнце уже не пекло так сильно, как раньше, но жёлтые блики всё равно изрядно мешали возничему найти дорогу среди многочисленных тропинок, из-за чего они уже второй час плутали от деревни к деревне, каждый раз с раздражением осознавая, что приехали не туда.
[Траст: Оныч, а ты не был в Тифтяновке?]
[Оныч: Нэт.]
Низкорослого зверолюда в чёрной монашеской рясе звали Траст. У него были буроватые лисьи уши, крохотный носик, слегка суженные глаза и ярко-каштановые волосы. На вид зверолюду было от силы лет 16, но в банде он был гораздо дольше, чем Оныч. Занимался Траст переговорами, убеждениями, вербовкой — всем тем, что ему позволял его монашеский сан, который, стоит сказать, был крайне редок среди зверолюдов.
[Траст: Жаль… Думаю, нам бы сейчас не помешал бы какой-нибудь знаток, а то мы так и к ночи не доберёмся до деревни…]
[Оныч: …]
[Траст: Ты знаешь, зачем мы едем?]
[Оныч: …]
[Траст: Кто-то из той деревни убил единственного сына Амбьердетча, может слышал…]
[Оныч: …]
[Траст: У него, конечно, же ещё жена беременна, может сын родится…]
[Оныч: …]
[Траст: У тебя же тоже жена беременна?]
[Оныч: …]
[Траст: Просто я, знаешь… Думаю, завязать со всем этим… Утий из монастыря, жениться да дело своё открыть… Может и во Второе Кольцо прорвёмся…]
[Оныч: …]
[Траст: Мне такие, как ты нужны, Оныч… Тебе же тоже пора завязывать, а работать где-то надо…]
[Оныч: …]
[Траст: Или не так?]
[Оныч: …Так. Тока… Я никаму ны рассказывыл пра жыну.]
[Траст: По глазам твоим видно, Оныч… Беспокоишься ты, что умирать нельзя на работе нашей, а ребёнка кормить надобно… Вы же в Четвёртом Кольце живёте ведь, да?]
[Оныч: …]
[Траст: Наверняка, где-то ближе к пустырю… Не думаю, что ребёнку пойдут на пользу гниющие трупы и братские могилы…]