В поисках наслаждения

Эссекс Элизабет

— Боже. — В ответ он резко сдавил ее руку и от изумления на короткий миг лишился дара речи. Когда же снова заговорил, то выбирал слова с особой тщательностью, как оружие. — Похоже, тебе требуется еще один урок для более продвинутого изучения данного предмета. Ты всегда все схватывала на лету, Лиззи, и была примерной ученицей. Уверен, тебе это понравится. И я нужен тебе ничуть не меньше, чем ты мне.

Его пронзительный взгляд оказал на нее воздействие, сравнимое с пощечиной, и слова задели не менее сильно.

—

Нет, мне никто не нужен. Я…

Но ее легким не хватило воздуха.

Ловко повернув, он уложил ее животом вниз на влажную траву, припечатав своей большой ладонью в области поясницы. Не успела Лиззи опомниться, как он сверху накрыл ее своим телом.

— Я о многом сожалею, Лиззи. Сожалею, что не сказал тебе правду. Сожалею о каждом часе, что ты провела в грязном, Богом проклятом каземате, но никогда не буду сожалеть о том, что любил тебя. И тебе не позволю сожалеть об этом.

Его голос, пронизанный агонией желания, прозвучал у самого ее уха тихо и хрипло. Адский огонь его пламени мог разжечь настоящий костер. Она чувствовала, как от него исходят волны жара страсти.

Желая взглянуть на него, она повернула голову. Выглядел он смертельно опасным. Очень, очень напряженным. И могучим. Вылепленное из лунного света и тени тело бугрилось мышцами, едва сдерживающими порыв животной страсти.

— Я нужен тебе, Лиззи. Тебе нужно мое тело. Ты хочешь меня.

Ее ошеломил непроизвольный зов вдруг пробудившейся в ней, вновь обретенной страсти. Глядя на его полуобнаженное тело над собой, она чувствовала, как в глубине ее живота начинает разливаться жар. Джейми был неотвратим, опасен и восхитителен.

— Я заставлю тебя так же мучиться от страсти, как мучаюсь я. Время спокойных уроков признания страсти, как мне кажется, прошло. Настало время, — он надавил коленом на ее крепко сжатые ноги, — трудного урока зрелой страсти. Как жене должно ублажать своего мужчину.

Придав колену необходимое давление в точно выбранном месте, он вызвал у нее каскад дрожи, распространившейся вниз по ногам. В этом и заключалась его истинная сила — в точности, с какой ломал ее оборону, и в легкости, с какой лишал воли к сопротивлению. Чертовски умный ублюдок. Он точно знал, что делает.

Выведенная из равновесия сумбуром противоречивых чувств, Лиззи попыталась вывернуться и ускользнуть от него.

— Нет. Замри, — прошептал он, как будто знал, что она не послушается.

Что не станет подчиняться: потому что уже ерзала, чтобы освободить руки.

Чего он, собственно, и ждал. Она по глупости сделает то, на что и рассчитывал. Дождавшись, схватил ее за запястья и, вытянув над головой ее руки, сделал беспомощной и подвластной его контролю.

Ее сердце гулким молотом стучало в груди. И неровное дыхание звучало в ушах оглушительным рокотом. Чувствуя себя как рыба, выброшенная из воды, она ступила на опасную почву.

—

Чувствуешь, как сильно я хочу тебя, Лиззи? — прошептал он ей на ухо, придавив весом своего мускулистого тела. — Я больше, я сильнее, и я могу заставить тебя захотеть. Могу заставить тебя возжелать. Могу даже заставить тебя умолять. Умолять меня, чтобы завладел тобой и ты понапрасну не роняла бы свой мед.

Не имея в легких воздуха, она беззвучно ахнула. Его тихая угроза сквозила эротическим обещанием.

От беспомощности и смятения она чуть не разрыдалась, но подавила слезы, от которых сжалось горло. Как можно хотеть его и ненавидеть в одно и то же время? И с готовностью желать позволить ему выполнить свою угрозу?

— Ладно, давай бери меня, ублюдок. — Она хотела разозлить и возбудить его, как он разозлил, возбудил и запутал ее. — Посмотрим, как у тебя это получится.

Но он был хитрый, ее Джейми. Удерживая ее в полной неподвижности, он откинул с ее шеи волосы, чтобы подразнить чувствительную кожу своим горячим дыханием. Он не оставил ей выбора, кроме как ощущать спиной господство его большого мужского тела и жгучий жар груди. И еще проверить силу его руки, сжимающей клещами ее запястья.

Он не оставил ей иной возможности, кроме как испытать горькую правду желания, медленно пробирающего ее до самых костей. Он играл на ее чувствах как на инструменте, специально настроенном для его пальцев. Стоило ему лишь провести рукой по ее ребрам, как она застонала от желания испытать интимное прикосновение его губ и рук к ее груди.

Не имея возможности видеть его, она лишь ощущала за спиной темную тень его непоколебимого присутствия. Под несокрушимой пыткой его возбуждения она чувствовала, как спадает узда, удерживающая ее в рамках приличия.

— Да, возьми меня. Возьми меня…

Джейми за ее спиной издал тихий возглас удивления. Но его шершавые ладони продолжали посылать вниз по ее ногам дрожь предвкушения, когда, вскинув юбки, он открыл ее холодному ночному воздуху. Дальше за работу взялись его сильные ловкие пальцы: они мяли ее ягодицы, готовя ее для его удовольствия. Внутри ее вспыхивали все ярче и ярче искры томления, толкая к нему, чтобы он снял ужасное нарастающее напряжение.

Она слышала, как он хрипло дышит, готовясь овладеть ею. Закрыв глаза, она ждала.

Со стоном удовлетворения он перевернул ее на спину и овладел ею, пронзил ее. Все ее тело покрылось мурашками с головы до ног. Это было чересчур много и все же слишком мало.

Лиззи впала в неистовство. Она хотела проглотить его и быть им проглоченной, чтобы забыть боль правды, которую он причинил ей. Но в то же время испытывала странный порыв сказать, что он ошибался. Она не могла умолять. Не могла даже просить. Могла лишь требовать.

— Мне нужно больше. Дай мне больше. Как обещал.