В поисках наслаждения
Шрифт:
— Сэр, вас ищут.
— Иду, — вздохнул Марлоу. — Оставайся рядом с миссис Таппер, Лиззи. Пусть она сегодня спит с тобой в одной комнате. И если что-то случится, приходи ко мне. Ты поняла? И ради Бога, не стриги волосы.
И только когда он ушел, Лиззи поняла, что они наконец говорили друг другу правду.
Глава 21
Лиззи не представляла, куда идет, пока не оказалась на месте, у двери в маленькую темную хижину в конце аллеи.
Страшного ничего не случилось, но прошло почти три часа, а она не могла уснуть. Миссис Таппер мирно посапывала в своем углу.
Лиззи никогда не была в садовничьем домике и не представляла, что или кого может там встретить. Дом казался погруженным в спокойствие и тишину, но стоило выскользнуть из кухонной двери на аллею, как спокойствие сменило поразительное оживление.
Юркими челноками туда-сюда сновали мнимые лакеи: кто все еще в ливреях, кто уже — без. Что за активные и деятельные шпионы!
Из-за кухонной двери наружу пробивался свет. Лиззи взялась за ручку, и дверь с легкостью поддалась. Она вошла в аккуратную маленькую кухоньку. На деревянном столе с какими-то картами и схемами стояла низкая лампа, вокруг сидели люди. Мужчины. Военные моряки. При ее появлении они тотчас умолкли и насторожились.
Что ж, вот он и ответ на ее вопрос, находится ли она под подозрением. Очевидно, да.
Глаза Джейми смотрели на нее беспристрастно.
— Что?
Все же в его голосе она уловила нетерпение. Он просил прийти, только если что-то случится.
— Можно тебя на минутку?
Он отошел от стола, окинув еще одним взглядом окружавших его людей, и сказал неопределенным тоном:
— Мы можем поговорить здесь. Джентльмены, вы позволите?
Он проводил ее по темному коридору в переднюю часть дома, мимо узкой лестницы, в еще более темную комнату. Лиззи медленно следовала за ним, придерживаясь ладонью за стену, чтобы не споткнуться в темноте. У подножия лестницы она остановилась, пытаясь разглядеть обстановку в тусклом свете, давая глазам возможность привыкнуть к темноте.
— Что ты здесь делаешь? Что случилось? — донесся его голос из комнаты, служившей, по всей видимости, гостиной.
— Можно зажечь свет?
— Нет. — Он ссутулился на стуле с высокой спинкой, вытянув перед собой длинные ноги в сапогах. Лунное сияние и свет из дома напротив окрашивали его в золотисто-белый цвет. — Следить за тем, что делается снаружи, легче, если внутри нет света. Чтобы быть в курсе событий. Зачем ты пришла? — проворчал он устало.
Его странное настроение за это время не улучшилось.
Он находился в хорошей компании. Она и сама не знала, зачем пришла.
— Ты и вправду все усложнила для нас, Лиззи.
— Прости, я надеялась все упростить.
Он
— Упростить? Не хочешь ли ты сказать, что пришла не для того, чтобы мучить меня своими разговорами о стрижке волос и других актах неповиновения?
Мучить его? Она не считала себя на это способной.
Но он продолжил, ошибочно приняв ее колебание за ответ:
— Я понимаю этот ажиотаж в Париже, где дамам отсекают волосы, прежде чем отсечь голову. А ля гильотин — так, кажется, это называется. — Он повернулся и жестом указал на комнату. — Заходи, Лиззи, окажи любезность.
Она сделала несколько осторожных шагов в залитую лунным сиянием гостиную. Большая часть домика садовника скрывалась за стеной огорода, Но этот угол выходил на восточный газон и к господскому дому. Среди бархатной зелени Гласс-Коттедж светился как фонарь.
Лязг металла о металл заставил Лиззи вздрогнуть и резко повернуться. Джейми стоял у письменного стола с парой ужасающе острых садовых ножниц.
— Постоишь или посидишь, пока я буду стричь?
— Нет! Я не для этого сюда пришла.
Она вдруг осознала с запоздалой ясностью, что пришла сюда, потому что хотела, чтобы он снова посмотрел на нее, как два часа назад в кухне Гласс-Коттеджа. Чтобы снова посмотрел на нее так, как будто что-то в ней было ему дорого. Как будто она была ему дорога.
Он направился к ней твердым шагом, но ей показалось, будто к ней приближается волк. Она уже чувствовала, как ее насквозь просвечивают его светлые, почти горящие, серые глаза. И даже испытала желание попятиться и броситься бежать со всех ног куда глаза глядят, но Поборола его.
— Тогда зачем ты пришла, Лиззи?
Он стоял так близко, что она ощущала на шее его обжигающее дыхание и запах его тела. Лавровишневой воды.
Лиззи про себя улыбнулась. От лакея не могло пахнуть лавровишневой водой. Глупая, нелепая мысль, но она ничего не могла с собой поделать. Она любила его Запах. Она любила его. И возможно, это был ее последний шанс сказать ему об этом.
— Под домом есть пещеры. Они ведут внутрь из скалы у бухты.
Он замер, изучая ее лицо.
— Я знаю, — сказал наконец.
— Что ж, хорошо. Я сама их обнаружила. В тот день, когда нашла… тебя. — Почему-то ей показалось важным сообщить ему об этом. Возможно, чтобы отдал ей должное. Как глупо. — У меня пока еще не было возможности исследовать их или начертить план, но, полагаю, это там вольные торговцы, твои контрабандисты, устроили свой тайник. Думаю, это объясняет, как Дэн Пайк пробрался в дом. И зачем.