В поисках неудачника
Шрифт:
— А голова?
— Не беспокойся. От настоящей русской водки, да еще под настоящую русскую закуску с вами ничего не случиться. Конечно, если выдержит поджелудочная.
— А разве не печень?
— Ну, нет, печень выдержит. Ты ведь не часто пьешь по-русски?
— Я еще никогда не пил по-русски, — честно признался Ив Дюваль.
— Тогда Ванбша, тебе повезло: сегодня представилась счастливая возможность попробовать это на себе.
— Так ли уж и счастливая?
— Поверь мне, великие русские ученые, Менделеев и Сеченов жизни свои положили на то, чтобы научить русских правильно пить.[1]
— Ну, раз вы так уверяете?
Сергей чувствовал, что Ванятка и не собирается отказываться. Было что-то в этом парне, что было очень симпатично Сергею. Может быть, он просто ему сочувствовал, как сочувствует любой русский человек несправедливо обиженному? Кто его разберет. А, может быть, Сергею как раз не хватало того, что у нас называют «задушевная беседа»? И это возможно. И выпить просто хотелось. Не без того.
— Запомни, Ваня, русскую водку надо хорошо закусывать. Это не коктейль. Тут канапками не обойдешься.
Сергей уже разлил водку, на столе красовались бутерброды с ветчиной и рыбой, а так же несколько сортов мяса со свежей зеленью. Посреди стола красовалась баночка с маринованными огурцами. Салатов не было принципиально. Из фруктов Серега вытащил только огромные красные яблоки и виноград. Вот виноград был тем самым тайным оружием, которое он приберег про запас. Они выпили по рюмке. Рюмки были вместительными, не менее грамм восьмидесяти. Ив с ужасом смотрел, как Сергей ловко опрокидывает порцию водки внутрь себя, потом с отчаянным мужеством повторил движения мастера. Получилось не так ловко. Водка обожгла кадык, Ив аж закашлялся и тут же получил в руки соленый огурец. Пока что процесс закусывания проходил в гробовом молчании. Первым решился нарушить паузу старина Дюваль.
— Скажите, Серж, а почему вы, русские, практически не пьете коктейли? Ведь вкус водки довольно ядреный.
— Это не ядреный. Ты перцовки не пробовал.
Сергей немного задумался.
— Понимаешь, Ваня мы, русские, жили в условиях холодной и длинной зимы. Шоколад у нас не рос. А согреться-то надо было. И согреться быстро. А то и замерзнуть недолго. А водка в этом деле первый помощник. Она не только согревает, она очень калорийна и быстро восстанавливает силы. В умеренных количествах. А разводить водку просто смысла не было.
— Но сейчас-то климат изменился?
— Климат изменился. А водка осталась. И традиция ее питья — тоже. Традиции очень сложно сломать. Можно попытаться. Только никому еще не давалось традицию вывести за короткое историческое время. В свое время наши князья от ислама отказались только потому, что тот зелено вино (самогон по-нашему) пить запрещал. А ты говоришь, водка…
— А у нас традиция медленного времяпровождения с алкогольными напитками. Ты смешиваешь коктейль. Вы знаете, какие я умею делать коктейли? Я еще покажу вам это искусство.
— Покажешь.
Сергей уже разлил, и они тут же понеслись по второй.
И все-таки они напились.
Сергеев проснулся с достаточно мутной головой. Холодный душ и таблетка цитрамона быстро привели его в порядок. С Ивом было не все так хорошо. Бедный афроевропеец лежал, скрючившись, в двух креслах и сладко похрапывал. Его начало развозить
А поговорили они по душам или нет? Вроде как поговорили. Ну, не совсем так, как это у нас принято, с выворотом всей загадочной русской души. Тем более, что его афроевропейская душа не такая уж и загадочная по сравнению с русской. Так что выворот был только в одну сторону. А, ничего, держался молодцом. Шобы все нигеры были такими молодцами!
Серега принялся расталкивать гостя, который с трудом открыл глаза. В таких случаях загадочная русская душа вопит: «Рассолу!». Но нет у Ива Дюваля загадочной русской души. И не знает он, сердешный, что надо вопить, когда ты перепил. Увидев столь жалкое состояние европейского коллеги, Сергей тут же подал ему стакан заранее приготовленного холодного огуречного рассолу. Само собой разумеется, что это не был тот рассол, что вам подадут ради спасения души и тела в далекой русской глубинке (пахучий, крепкий, с листиками и травами). Но и это было сейчас хорошо. За рассолом последовал стакан минералки и таблетка цитрамона.
— Скажите, Серж, вы, русские, всегда ТАК пьете?
— Не всегда. Но почему-то именно так получается чаще всего.
— Господи! Ну говорил же ты мне: «Вали после третьей!». И почему я тебя не послушался, а остался пропустить еще по одной?
— Ваня, не задавай риторических вопросов. Лучше прими холодный душ. Через двадцать минут будешь как огурчик.
— Серж, скажите, именно это вы, русские, называете «поговорить по душам»?
— Приблизительно.
— Не знаю, физически мне пока еще паршиво (его действительно шатало), а вот на душе стало как-то светлее и спокойнее.
— Так и должно было быть.
Ив не с первого захода попал в дверь ванной комнаты. Когда Сергей переодевался, из ванной высунулась курчавая голова детектива, который сообщил заговорщицким тоном:
— Серж, я тебя не подведу. Ни за что.
Н-да, как говаривал Штирлиц, важно не то, КАК ты начнешь задушевную беседу, главное, чем она для тебя закончиться. Запоминается? Запоминается не беседа, запоминаются наши ощущения от беседы. Главное в этом деле — его итог. Чем отличается дело выигранное от полного провала? Правильно, итогом! Вот и получается, что для меня эта задушевная беседа прошла более чем успешно.
Глава двадцать первая
Лучший гамбургер на побережье
В восемь утра Серж уже выехал из гостиницы. Портье посмотрел на него как-то особенно. Неужели решил, что новый русский гость предпочитает темнокожих мальчиков? Даже жалко будет его при случае разочаровывать.
Сергей ехал осмотреть, что его ребята успели сделать за ночь. На улице Аатстраат он увидел Рэя Пирсмана. Тот стоял в обусловленном месте, около старого развесистого клена, и был крайне хмурым. Когда Сергей проезжал мимо, блютус пискнул и сообщение загрузилось в мобильный. Из него следовало, что основная система уже смонтирована, а до полуночи ребята соберут и запасную.