В поисках ответов
Шрифт:
Паук умолчал о том, что люди, которых я ищу, находятся так близко. В который раз старик Гроссен оказывается прав. Конфликты неизбежны. Прямо сейчас я собираюсь ослушаться Паука, и это та проблема, с которой предстоит разбираться в ближайшем будущем.
Здание, где находился фонд, было крупным. Внутри я ощущал пару сотен человек. Они сидели по офисам и занимались своими делами. Найти среди них то, что нужно, было выше моих сил. Поэтому я и подошёл ближе. Этого оказалось недостаточно, и я зашёл внутрь. Никто не обратил на меня внимания. Собственно, на входе никого
В искомом офисе ощущалась всего одна секретарша. Я приметил, кто работает с ними по соседству, постучался, открыл дверь и увидел одинокую девушку. Офис был просторным, с несколькими дверьми, так что тут могли и ещё люди работать.
— Да-да? — оживилась девушка, которая до этого была на грани дремы.
— Простите, я дверью ошибся, кажется.
— В компьютерный клуб? — сразу потеряла интерес та. — Он в конце коридора. Повнимательнее, — наставительно сказала секретарша.
— Ага, спасибо.
Я закрыл дверь и отошёл в сторону. Здесь и правда имелся компьютерный клуб, чего никак нельзя было ожидать.
В офисе больше никого не обнаружилось. Я опасался, что другие повелители закрыты и останутся незамеченными. Поэтому и заглянул, чтобы удостовериться. Но нет, действительно никого нет, что подтвердила сама девушку. Как мысленно, так и своим поведением — она бы при начальстве не дремала на рабочем месте. Я был в этом уверен, потому что, когда дверь открыл, она испугалась, что её отругают. Заодно представил, как выглядит её начальство.
Я почти дошёл до лифта, когда тот открылся и оттуда вышли трое мужчин. Они болтали между собой и не обратили на меня внимания. Мне же дорогого стоило не выдать себя. Все трое были повелителями.
Зайдя в лифт, сглотнул и выдохнул. Дверь закрылась, и кабина поехала вниз.
Внутри у меня клокотала ярость, но я сдерживал себя, чтобы не натворить бед. Их трое, возможно, они куда сильнее и опытнее, это центр Низин, вокруг полно людей и любой шум привлечет лишнее внимание.
Спустившись вниз, сел в машину.
— Нашёл их? — с затаённым ожидаем спросила Соня.
— Да. Трое повелителей. Не знаю, они это или нет. Соня, тебе придётся уйти.
— Но… — мысли закружились вокруг её головы. — Что ты собираешься делать?
— Сначала последить за ними. Меня они, надеюсь, не заметят, а вот ты, если будешь думать о них… — я не договорил, но девушка и так поняла, что имеется в виду.
— А ты можешь как-то защитить мой разум от наблюдения? Это бы помогло от любых угроз.
— Хм…
Я задумался, как это сделать. Когда утром к нам в дом постучал тот парень, я инстинктивно выставил на разум сестры заслонку. Сам не понял, как это сделал, и, если бы Соня не спросила, не обратил бы на это внимания.
— В теории это возможно.
— А на практике?
— На практике зависит от многих факторов. Я буду постоянно отвлечен, прикрывая тебя. Если торговцы
— Но они ведь пока не знают о нас, а значит, всего лишь нужно, чтобы не засекли издалека?
Соня была права, но я опасался оставлять её рядом с собой. Не за себя опасался. За неё переживал.
— Знаю, что я обуза, но хочу помочь хоть чем-то, — обреченно сказала девушка.
И кто из нас повелитель разума?
— Хорошо, оставайся. Но, как скажу, ты сразу выйдешь из машины и отправишься домой.
— Договорились!
Соня набросилась на меня и зацеловала сначала в щёку, а потом и до губ добрались.
Убедили меня вовсе не её слова, а то, что, когда она рядом, мне проще контролировать ситуацию. Слишком много людей, способных и желающих причинить мне страдания, чтобы я свободно дышал. Поэтому, когда она рядом, проще её защитить.
Долго ждать не пришлось. Через час один из повелителей вышел из здания и сел в свою тачку. Нас он не заметил.
Это время не прошло зря. Я одного за другим проверял всех, кто находился в здании. Почти всех… Постоянных сотрудников. Аккуратно копался в их головах, проверяя, видели ли они странности, что думают о благотворительном фонде. Улов вышел небольшим. Люди думали исключительно хорошее, полагая, что этот фонд спонсирует детишек. Я поделился этим с Соней, и той это настроения не прибавило.
— Впервые слышу о них. Чему больше не удивляюсь. В мире ведь столько всего, о чём нельзя думать, — в голосе прослеживались ноты тихой, бессильной злости. — Но, может, и хорошо, что не слышала. А то пришла бы к ним, и, кто знает, чем бы это закончилось. Получается, они реально спонсируют детей?
— Да. И содержат десятки секций по всем Низинам.
— Выращивают таланты как овощи и когда приходит время, собирают урожай. Курт, если ты их…
— Чего их? — мы оба лежали на откинутых сиденьях, чтобы не заметили со стороны, и я повернул голову, уставившись на Соню.
— Я ведь не дура. Догадалась, что случается с теми, у кого отбираешь силу. Это по-настоящему стремно. Не думала, что моим первым парнем станет маньяк, — нервно хихикнула Соня, которую, откровенно говоря, понесло на волнах эмоций. — У меня дед служил. Вроде как и убивал. Других солдат. Это плохо, конечно, но я могу понять. Может, там, в верхнем городе, зло и не так хорошо видно, но здесь дерьмо льется по улицам вместе с кровью каждый день. Я что хочу сказать, если кто и заслуживает смерти, то такие подонки.
Я отвернулся и промолчал. Соня не понимала, о чём говорит.
— Я сказала что-то не так? — почувствовала она моё изменившееся настроение.
— Это сложно.
— Убивать?
Было настоящей дикостью говорить об этом с девушкой.
— Нет. Это легко. Слишком легко. Сложно то, что мне было плевать на свою и чужую жизнь. Когда я только отправился в Низины, был готов на всё, чтобы помочь сестре. Сейчас я тоже готов. Ещё больше, чем тогда. Но…
— Но что? — Соня всё никак не могла догадаться, о чём речь.