В поисках ответов

Пастырь Роман

Через несколько минут злая Соня выскочила из библиотеки. Телефон и вещи ей вернули, а об инциденте постарались забыть. Я вышел из машины и помахал ей рукой. Она подбежала ко мне, обняла, чмокнула в губы и смутилась от этого.

— У тебя и машина есть? — спросила она, переведя взгляд на тачку.

— Сегодня купил. Едем отсюда?

— Ага… Ты же водить умеешь?

Соня всё ещё была раздражена инцидентом в библиотеке, умудряясь при этом думать сразу о нескольких вещах одновременно. Ей хотелось высказать накипевшее и при этом удержать

всё в себе, чтобы не грузить меня. О том, что я вижу её мысли и чувства, она тоже помнила, что добавляло сумбура.

— Умею.

Мы уселись в машину. Соня положила рюкзак к себе на колени и обхватила его.

— Ты ела? — спросил я.

— Завтракала.

В её голове промелькнули образы того, как она завтракает и спешит уйти из дома, потому что отец в очередной раз не в духе.

— Как насчёт взять перекусить? А то я нормально не успел поесть.

— Тогда езжай прямо и направо. Бургер с мясом и картошкой тебя устроит?

— Вполне.

Живот свело от неприятных ощущений. Я уже и забыл, когда нормально ел. Не на бегу, не в сухомятку, а что-то полноценное.

Библиотека находилась в центральной части Низин. В её лучшей части, если так можно сказать. Здесь возвышались пятиэтажки и даже мелькали девятиэтажные высотки. Муниципальные здания, магазины и прочее, из чего состояла жизнь города.

— Не знал, что у вас библиотека есть, — заметил я, чтобы завязать разговор.

Соня сидела напряженная и настолько себя накрутила, что не знала, о чем самой спросить.

— Есть у нас и что-то хорошее. А ты зачем машину купил?

— Время. Надоело его терять на поездки.

— А ты прямо купил или?..

— Купил. Но деньги добыл не самым честным путем.

— Украл?

— Да. Именно так, как ты подумала.

Если на первом слове, сказав, что я купил машину, Соня обрадовалась и расслабилась, то после — напряглась.

— Не знаю, как к этому относиться, — честно сказала она.

— Ты когда-нибудь поступала плохо?

— Пробовала сигареты за школой и списывала. Это считается?

— Вполне. Что тебе не давало совершить что-нибудь похуже?

— Не знаю.

— Знаешь. — Я считал ответ из головы Сони.

Ещё одно изменение в моей силе — не надо было смотреть на девушку, чтобы услышать, о чём она успела подумать. Я автоматом считывал мысли, куда быстрее, чем раньше. Если со мной столько изменений произошло за короткий срок, то как воспринимают мир те, кто действительно далеко зашёл по этому пути?

— Здесь поверни, — указала Соня. — А читать мысли — нечестно.

— Почему? — удивился я.

— Я ведь так не могу.

— Ну так и я это делаю не специально. Да и не хотел для себя такой силы.

Разговор заходил куда-то не туда, Соня вспомнила, что способности я получил из-за трагических событий и что лучше эту тему не поднимать.

— Ты имеешь в виду социальное наказание. Люди боятся, что их накажут и поэтому не творят зло.

— В основном да. Это

не очень хорошо работает, как ты знаешь.

Был у меня период, когда я, испытывая чувство брезгливости, копался в «чужом белье». Хотя копался — это громко сказано. Люди, даже с виду порядочные, и сами по себе часто предоставляют поводы разочароваться в них. Как-то раз одна из самых приличных учительниц у нас в школе, когда ученики её довели, весь урок думала о том, чтобы мы все сдохли в страшных муках. Справедливости ради, дальше мыслей это никуда не шло. Она не кричала на нас, не оскорбляла, ограничилась фантазией.

Но это простая, добрая женщина, с высокими моральными принципами и должным воспитанием. Можно сказать, один из лучших представителей человечества.

Если присмотреться, всякое можно увидеть. Я хорошо знал, что люди мелочны, часто врут, как себе, так и другим, изменяют, предают, подставляют, и всё это зачастую с самыми благими намерениями и оправданиями.

— А в моём случае три года я жил с ощущением, что никто меня наказать не способен.

— И поэтому тебя ничего не сдерживало, — медленно проговорила Соня. — Ты ведь услышал, о чём я подумала?

— О том, какие страшные дела я творил.

— Мы почти доехали. Вон то место.

Я остановился возле кафе с яркой вывеской.

— Тебя это напрягает? — спросил я, повернувшись к девушке. — То, что я не самый хороший человек.

— Ты ведь и сам видишь.

— Вижу.

Мы замолчали, не зная, что сказать друг другу. Было больно. Мне. Соня просто сидела и пыталась разобраться в своих чувствах.

Я же отчётливо понял, что сотворенного за последние две недели хватит, чтобы оттолкнуть от себя кого угодно. И этот кровавый след, что тянулся за мной, не собирался исчезать.

— Я пойму, если ты не захочешь общаться.

— Курт… — Соня вздрогнула от этих слов. — Ты… ты… дурак!

Она взяла меня за руку и прижалась щекой к плечу. Всё напряжение смыло, как не бывало.

***

Соня знала толк в бургерах. Взяла она себе с двойной котлетой и тройным сыром, попросив убрать лук. Подумав, что и прочего хватит, чтобы убить всю романтику поцелуев. Держала это чудо кулинарной мысли она двумя руками и… Кусала аккуратно, по чуть-чуть, сдерживаясь. Я смотрел на это и тихо посмеивался.

Это было так глупо, о чём-то переживать, когда переживания — как на ладони.

— Кто начнёт первый? — спросила Соня. — Что у тебя вчера случилось?

— Конфликт удалось разрулить, но появились новые проблемы. Я теперь в команде, и не всем её членам это понравилось. Ещё тот, к кому я попал, отказался помочь с вопросом сестры.

Про то, что конфликт закончился убийством другого повелителя — умолчал. А Соня не стала спрашивать. Внутри она была не готова услышать некоторые ответы. Я же не собирался её грузить своими проблемами. Сам буду нести ответственность за свои грехи.