В поисках прошлого
Шрифт:
— Может быть, прекрасная Лора, ради нашей былой любви ты поверишь, что я говорю правду?
Лоре показалось, что она с головой уходит в омут. В своей жизни верила она лишь трем мужчинам, и все они, так или иначе, предали ее. И вот один из предателей стоит сейчас перед ней и просит поверить ему. Даже если его россказни правда и он неосознанно предал ее, Лора, не могла выбросить из памяти семь с лишним лет боли и одиночества. Да и с какой стати ей забывать об этих годах?
— Чего ты от меня хочешь? — сухо спросила она.
Бен нахмурился, явно
— Прежде всего, чтобы ты поверила, что я не намеренно оставил тебя одну. Если мы поженились, значит, ты должна была хорошо меня знать. Неужели я был похож на человека, который способен бросить жену?
— Нет, — вынуждена была признать Лора. — Ты был самым честным, самым прямодушным из всех, кого я знала. Еще и поэтому я полюбила тебя.
Лицо Бена смягчилось, и впервые за все время он улыбнулся.
— Спасибо.
У Лоры перехватило дыхание. Когда-то она готова была жизнь отдать за такую улыбку.
— За что спасибо?
— За то, что веришь мне. Ведь ты веришь, правда?
Лора вдруг осознала, что это действительно так. И ужаснулась. Верить Бену опасно. Это значит, что он захочет получить место в ее жизни, а уж этого она никак не может допустить.
— Если я верю в то, что ты частично потерял память, из этого не следует, что я доверяю тебе.
Улыбка Бена погасла, в глазах мелькнула грусть.
— Для начала и это неплохо. Быть может, теперь ты согласишься ответить на мои вопросы?
— Сначала, тебе придется ответить на мои.
— Я скажу тебе все, что знаю, хотя знаю, поверь, немного.
— Почему мне не сообщили, что ты нашелся?
Бен растерянно моргнул и спросил:
— Мои родители знали, что мы с тобой женаты?
— Нет, но…
— Почему?
Лора вздохнула и лишь сейчас расцепила руки, бессильно уронив их.
— Это была моя вина. Мой отец был категорически против того, чтобы мы встречались. Я не хотела, чтобы ты кому-нибудь рассказывал о нас, даже твоим родителям. Боялась, что отец все узнает.
— Ты стыдилась меня?
— Нет, конечно же, нет! — Лора отвела взгляд. Даже сейчас она не в силах чернить человека, который искалечил ей жизнь. — Твои родители ирландцы, а мой отец не любил католиков. Если бы он узнал, что мы встречаемся, он бы… рассердился.
Глаза Бена опасно сузились.
— И сильно… рассердился?
Лора пожала плечами.
— Запер бы меня в моей комнате и, наверное…
— Избил бы тебя?
Она кивнула. Бен негромко выругался. Лора вскинула руку, не желая новых расспросов на эту тему.
— Все это в прошлом. Отца больше нет в живых. Но его нрав был тебе хорошо известен. Мы встречались тайком и тайком поженились. Ты собирался уехать по специальному заданию. Мы решили, что сообщим всю правду моим родителям после того, как ты вернешься из Ливана, потом поедем в Брайтон и известим твоих родителей. Нам казалось тогда, что недельная отсрочка ничего не решит.
— Если мои родители ничего не знали о тебе, почему ты ждала, что они
— Потому что я несколько раз звонила твоей матери. Я сказала ей, что мы с тобой друзья, и просила сообщить, если будут какие-то новости. Она сообщила о твоей смерти…
Бен изогнул черную бровь.
— Друзья?..
— Я просто не знала, как сказать им, что я — их невестка, жена только что погибшего сына, — объяснила Лора. — Им и так слишком много довелось пережить. Чего доброго, они решили бы, что я психопатка или охотница за деньгами. Да и все это было неважно — ведь ты погиб.
Бен задумчиво сдвинул брови.
— Теперь, когда ты заговорила об этом, я припоминаю: мама жаловалась, что никак не может связаться с какой-то моей знакомой в Бирмингеме. Быть может, она даже называла твое имя, но для меня тогда оно ничего не значило. Мне и собственное-то имя казалось пустым звуком.
— Кстати, об именах. Почему ты стал Фергусом?
Бен сумрачно взглянул на нее и, помолчав, ответил:
— Потому, что Бен погиб в Ливане. Мне казалось, что у нового человека и имя должно быть новое.
Лоре показалось, будто гигантская рука безжалостно стиснула ее сердце.
— Ох, Бен… — пробормотала она.
Он смотрел на нее со странной смесью испуга и смятения.
— Не знаю даже, зачем я сказал тебе об этом. Ты — единственная, кто знает правду. Родителям я сказал, что мое второе имя, Фергус, нравится мне больше, чем Бенедикт. Тогда я уже начал писать кое-какие рассказы, и мне казалось, что Фергус более подходящее имя для писателя. — Бен помолчал и добавил: — Думаю, какое-то время я и сам в это верил.
— Писатель, — негромко проронила Лора. — Раньше ты никогда не интересовался литературой.
— Разве? Что ж, когда у человека нет собственного прошлого, он поневоле выдумывает чужое. — Бен невесело усмехнулся. — Кроме того, писателю не надо встречаться с людьми.
— Но ты ведь всегда любил общаться с людьми! Не было человека, которого ты не мог бы разговорить.
— Мои родные говорили мне то же самое. Я знаю, их сильно беспокоило то, что я не желаю выходить из дома. Но, понимаешь ли… люди обожают задавать вопросы. И ждут, что я их узнаю, вспомню то, что начисто испарилось из памяти. Это было слишком… — Бен отвел глаза, — слишком неловко.
В горле у Лоры запершило от слез. Сколько же он выстрадал! Сколько выстрадали они оба! Ей хотелось броситься к Бену, крепко обнять его, поцелуями загасить пожар их боли.
Однако Лора не сдвинулась с места. Поцелуи ничего не исправят. Как сказал он сам, — Бен Невил мертв. Если не телом, то по крайней мере душой. Стоящий перед ней человек — не ее любимый, не ее муж. Это Фергус Невил, а не Бен.
Да и сама она изменилась. Оба они за эти годы стали совсем другими людьми. К прошлому возврата нет. Бесследно сгинули наивные влюбленные, которым казалось, что весь мир лежит у их ног. На смену им пришли искалеченные жизнью взрослые люди, которых разделяет непреодолимая пропасть.