В поисках смысла (сборник)
Шрифт:
Главное, что человек уже начинает весь мир воспринимать по-сектантски, сквозь призму гнева. Так во времена моего отрочества подростки-фанаты могли поймать другого подростка и прижать его в углу вопросом: ты за кого болеешь — Спартак, Динамо, ЦСКА? Вариант «ни за кого» вообще не рассматривался; если угадаешь — похлопают по плечу, а если не угадаешь — по физиономии.
Человек, в конце концов, проникается логикой того, на что гневается. Давно известно, что многие пламенные и последовательные антисоветчики спустя почти два десятилетия после распада СССР ведут себя совершенно по-советски. Христианской аскетике этот принцип тоже известен: пламенно осуждая некую страсть в другом человеке, ты сам рискуешь ей заразиться. «Над чем поглумишься, тому и поклонишься», говорит русская пословица.
Это вовсе не означает, что со злом
Например, сейчас спорят о ювенальной юстиции. Одни утверждают, что она совершенно необходима, так как ребенок не может самостоятельно бороться за свои права, да и нельзя заставлять ребенка, ставшего жертвой преступления, проходить через все круги следствия и суда, рассчитанные на взрослого человека. С ним должны работать профессионалы, обученные именно такой работе, и по особым методикам. Другие возражают: если некие особые профессионалы получат некие особые права, это может вылиться во вмешательство государства во внутреннюю жизнь семьи, права ребенка станут поводом для насилия над взрослыми. Поэтому одни категорически настаивают на необходимости ювенальной юстиции, другие (и нередко под православными знаменами) не менее решительно борются с этой идеей.
Нетрудно заметить, что оба лагеря имеют одну и ту же благую цель: защиту ребенка и семьи. У них есть разные представления о том, как это лучше всего сделать, и это нормально. Но когда в дело вступают лозунги… Может быть, лучше было бы тем и другим оставить эти магические заклинания и начать обсуждать конкретные случаи с реальными, живыми людьми: как им помочь, не навредив при этом другим людям? Я уверен, что так они договорились бы скорее.
Но логика человеческого гнева требует обобщений. Он сражается со всемирным злом, ему не до отдельных пострадавших… если, разумеется, кто из пострадавших не представляет удобный пример для демонстрации безусловной правоты Великой Идеи. Это вы, либералы, развалили великую страну и причинили нам неисчислимые несчастья! Это вы, ретрограды, тащите нас в болото вековечной отсталости! Как тетерева на току, никого не слышат гневные люди, каждый талдычит только о своем. Может быть, наша главная проблема еще и в том, что мы в советские времена слишком привыкли к великим идеям и к непримиримой идеологической борьбе? Идеологии-то сменились, а вот модель осталась.
И вообще, об этом в Библии исчерпывающе полно сказано: «всякий человек да будет скор на слышание, медлен на слова, медлен на гнев, ибо гнев человека не творит правды Божией» (Послание Иакова, 1:19–20). Исчерпывающе точно.
25. Киники и циники
В древней Греции были такие философы, которых называли «киниками», буквально «собачьими». Так дразнили их противники, желая унизить — а те и не возражали. Чем плоха собака, если посудить здраво? Живет сама по себе, легко переносит трудности, не заботится о том, как она выглядит и что о ней подумают окружающие. Вот и они вели себя точно так же. Это из их числа был тот самый Диоген, которому для жилья вполне хватало большой глиняной бочки, и у которого, по преданию, нашлась только одна просьба к великому царю и завоевателю Александру Македонскому: отойти в сторону, чтобы не заслонять солнечный свет. Основателями школы были непосредственные ученики великого Сократа, и учение это пользовалось в свое время большой популярностью. Именно от киников ведут свое начало другие великие философы древности, стоики.
Но если в современном языке «стоическое поведение» — это едва ли не высшая похвала добродетельному и мужественному человеку, то вот киникам с именем не повезло. Название их школы, в котором только заменилась первая буква (это произошло из-за особенностей средневекового произношения латинских слов), стало обозначать одно из самых отвратительных явлений нашего мира — цинизм. Советский уголовный кодекс ужесточал наказание за преступление, совершенное «с особым цинизмом», даже не раскрывая этого понятия — дескать, и так всё ясно. Особый
С тех пор это выражение пошло в народ и его употребляют уже как угодно — «особым цинизмом» могут отличаться действия не только преступников, но и чиновников, политиков, правоохранителей. Выборы и то у нас обычно проводятся с особым цинизмом, а уж о всяких приватизациях и «спорах хозяйствующих субъектов» и говорить нечего. Так и привыкают люди жить с ним, сами наращивают цинизм в качестве брони: ну да, мы так живем, и все так живут, а иначе не получается. С волками жить — по волчьи выть.
Но как же это благородные собаки превратились в бессовестных волков? На могиле Диогена была начертана надпись:
Пусть состарится медь под властью времени — всё же
Переживёт века слава твоя, Диоген:
Ты нас учил, как жить, довольствуясь тем, что имеешь,
Ты указал нам путь, легче которого нет.
Да ведь это звучит — с поправкой на гекзаметр — почти как тропарь преподобному! Диоген жил до Христа, но христианская аскетика, на самом деле, немало заимствовала у киников и стоиков.
О современном цинизме сказано было много, но лучше всех сказал, на мой взгляд, Оскар Уайлд. Циник — это человек, который всему знает цену, но не знает никаких ценностей (a man who knows the price of everything and the value of nothing). Этим-то он и отличается от киника. Пусть Диоген и другие философы-киники нечасто говорили о высших ценностях, но сама жизнь этих людей свидетельствовала об их приверженности добродетели и мудрости. Диоген отказался от всех земных благ именно ради них. Циник, напротив, идет самым коротким путем к тому, чтобы исполнить свои желания, не считаясь ни с чем, осознанно распихивая всех, кто вокруг. Потому он и опаснее человека, совершившего преступление под влиянием случайного порыва или особенных обстоятельств.
Но как становятся циниками? Путей, конечно, много, но я назову тот, который мне кажется самым характерным. Владимир Высоцкий пел несколько десятилетий назад: «я не люблю холодного цинизма, в восторженность не верю…» Это очень меткие слова. В России принято шарахаться из крайности в крайность: то мы строим коммунизм впереди планеты всей, то самый отъявленный капитализм, то у нас диктатура, то анархия… Восторженность и цинизм — тоже два полюса, две крайности. Человек восторженный всему верит и горит этой своей верой, он не в состоянии трезво оценить реальность, подменяет ее прекрасными идеями. Так у нас верили в коммунизм, в рынок, демократию… сегодня многие верят в особый духовный путь России, или в превосходство западного образа жизни, в кристальную чистоту русского православия или в неизбежность всемирного экуменизма — да какая разница. Главное, чтобы эта доверчивость была всеохватной, не знающей исключений.
А потом наступает разочарование. Мир оказывается куда более сложным и неоднозначным, и примитивные схемы ничего больше не объясняют и никак не помогают. Можно, конечно, начать кропотливую работу над собственной картиной мира: менять примитивные представления на более точные и адекватные, учиться жить в этом сложном мире… Но можно поступить намного проще: объявить этот мир большим складом ресурсов, с которого можно получать всё, что хочется, «и не париться», как говорит молодежь. Вот суть поворота от восторженности к цинизму, остальное — детали.
Так происходит в нашей общественной жизни — у людей было слишком много поводов для разочарований. Нечто подобное случается и в жизни церковной: сначала человеку рассказывают много всего светлого и хорошего, он ждет встречи с ангелами и духоносными старцами, а потом… «нет, и в церкви всё не так, всё не так, как надо» — пел тот же Высоцкий. Можно пойти путем реализма: честно признавать существующие проблемы и делать что-то для их решения, а заодно и корректировать своё «как надо». Но это слишком сложно. И тогда человек может пойти по пути, который покажется ему легким, и тут, как обычно, диавол предлагает выбор. Можно сохранять свою восторженность, в корне отрицая любые проблемы — а можно стать циником. Жить внешне церковной жизнью, поскольку это приносит определенное положение в обществе, успокоенность, да и доход, если ты работаешь на эту организацию. А вот ценностей никаких не нужно — главное, знать цену каждого события, поступка и предмета.