В поисках солнца
Шрифт:
— Почему не через посольство? — спросил дипломат как раз в тот момент, когда не-рыжий размышлял, что мешало возможному агенту воспользоваться официальным каналом связи.
— Может, я попробую узнать того мальчишку? — последовало предложение.
Вздохнув, дипломат отверг его:
— Опасно, Рыжий. Это может быть провокация от лица небольшой группы, не обладающей должными связями, чтобы использовать более официальные каналы. Возможно, — пожевал он губами, — вас выдал кто-то из старых агентов.
— Я попробую вспомнить, —
Дипломат кивнул, и вскоре агент получил всё необходимое.
Не-рыжий задумался и принялся делать быстрые небрежные наброски — пытался вспомнить лица из числа тех, кто посещал его лавку в последние дни и не являлся притом его постоянным клиентом.
Это было не так уж сложно; своих завсегдатаев он помнил хорошо, а случайные люди заходили к нему не так часто. И не-рыжий, и дипломат, оба предполагали, что, если их сдал кто-то из агентов, он должен был сперва зайти в булочную и убедиться, что с явкой всё в порядке. Это должен был быть человек, который либо знал про вазу, либо мог узнать не-рыжего в лицо — и если первый случай был глушняком, то во втором были все шансы опознать крысу.
Закончив с набросками, не-рыжий окинул их одним взглядом. Вместе с дипломатом они одним словом резюмировали:
— Дилетант!
Среди показавшихся не-рыжему подозрительными посетителей лишь один представлял собой на вид классического шпиона: надвинутая на лоб шляпа, густая чёрная борода и такие же густые чёрные усы.
Впрочем, и борода, и шляпа вполне справлялись со своим назначением и мешали разобрать черты лица.
Сосредоточившись, не-рыжий выдал ещё несколько набросков, пытаясь воспроизвести область глаз и носа, а так же контур видневшихся в растительности губ.
К счастью, этого посетителя он запомнил очень хорошо: уже тогда он показался ему подозрительным, и дело было вовсе не в дилетантской маскировке. Сперва не-рыжий не обратил особого внимания — подумаешь, незнакомый клиент долго разглядывает ассортимент! Он успел обслужить пару человек, и, лишь когда они ушли, отметил, что чудак в шляпе смотрит на булки с каким-то странным для такой ситуации отчаянием. У не-рыжего даже мелькнула было мысль, что посетитель давно голодает, а денег на еду у него нет; но и дорогой костюм, и новенькая на вид шляпа явно не вписывались в эту версию.
Нервно вцепившись в отворот своего сюртука пальцами, чудак так пожирал булки глазами, что не-рыжий уже было решил предложить ему одну в счёт заведения — кто его знает, может, какой богатей только что продул всё состояние в карты, и теперь размышляет, не утопиться ли ему! — но тут встретился с посетителем глазами.
Это длилось всего секунду — тот тут же отвёл взгляд, нервно передёрнул плечами и почти выбежал из булочной, явно больно ударившись по дороге о дверной косяк, — но не-рыжий успел заметить выражение твёрдой отчаянной решимости, так не сочетавшееся с поведением чудака.
«Точно
В общем, он неплохо запомнил незнакомца и сумел вполне внятно его изобразить, но это никак не помогло: ни дипломат, ни агент не могли припомнить такого человека.
— Попробуйте дорисовать разные варианты, — предложил дипломат.
Не-рыжий кивнул, и через полчаса у них появился ещё ряд набросков: совершенно разные лица, казалось, принадлежали членам одной семьи, потому что всех их роднили совершенно одинаковые глаза.
— Смотрите, — обратил внимание не-рыжего дипломат на то, что тот и так уже понял.
Если первые наброски разнились весьма существенно — не-рыжий тщательно перебирал разные овалы лица, формы подбородков, виды растительности, высоту и ширину лба, — то к финальным версиям всё чаще преобладал один и тот же типаж. Округлое и гладкое юношеское лицо с встопорщенными волосами.
— Вы его знаете, но забыли, — уверенно заявил дипломат.
— Я видел его, видимо, давно, — уточнил не-рыжий, потому что получавшийся у него юношеский портрет не вязался с обликом подозрительного незнакомца, который явно приближался к сорока.
— Пробуйте эмоции, — логично предложил дипломат.
Новая череда набросков — листы уже заканчивались — и юношеское лицо всё чаще выходило улыбчивым и застенчивым.
Не-рыжий вглядывался в особенно улыбчивый портрет минут пять; дипломат не торопил. В голове не-рыжего зазвучал звонкий голос с приподнятыми интонациями — он бы точно подошёл такому мальчишке. Услужливому и дружелюбному мальчишке, который, должно бы, встречал гостей и провожал их к своему господину…
— Ординарец владыки, — сошлись в голове не-рыжего воспоминания.
Блондинистый улыбчивый мальчишка, в самом деле. Видел он его пятнадцать лет назад, как раз перед своим перебросом в Анджелию. Инструктировали его в присутствии владыки, и шустрый ординарец встретил их — не-рыжего с главой сыска — ещё у ворот Цитадели.
«Что он забыл в Анджелии?» — мелькнул у обоих ньонцев один и тот же вопрос.
— Проверка! — тут же хором провозгласили они.
Центр решил убедиться, что агенты на местах не потеряли былой хватки. Не-рыжий работал под прикрытием уже слишком давно — вполне мог начать совершать банальные ошибки.
— Что ж, — резюмировал дипломат, — ваше задание здесь теперь завершено. Отправим вас в столицу с первой же возможностью, доложитесь там. Я подпишу вам характеристику и отдельно отмечу образцовое прохождение этой проверки. Прекрасно проведённый отход, чёткая аналитическая работа! Думаю, то, что вы узнали вашего проверяющего, даст вам ещё очков в плюс.
— Благодарю, — сдержанно пожал ему руку не-рыжий.
В мечтах замаячила тихая и спокойная пенсия в каком-нибудь уютном поместье.