В поисках солнца
Шрифт:
19. Как вытащить Дерека из истерики?
Райтэна царапнула какая-то неправильность в облике проскользнувшего через гостиную к лестнице на второй этаж друга, но сперва он не понял, в чём дело.
Только спустя пару минут дошло: Дерек был гладко выбрит.
Уже несколько лет он носил усы и бороду, и, кажется, был ими вполне доволен.
«Чего это ему вздумалось?» — нахмурился Райтэн и, выпутавшись из игры с сыном, тоже отправился на второй этаж.
Дверь в комнату Дерека оказалась
Дерек сидел на кровати, облокотившись на колени и уронив руки в лицо.
— Дер?.. — лёгкое беспокойство перешло в полноценную тревогу. Райтэн зашёл внутрь и плотно закрыл за собой дверь.
Друг никак не отреагировал — будто не слышал ни шагов, ни оклика, ни стука закрытой двери. Райтэн начал слегка паниковать.
— Дер! — он сделал шаг к кровати, но тут Дерек поднял лицо от ладоней, и Райтэн словно налетел на стену: лицо это было совершеннейше бледное, и выражение его представляло смесь отчаяния и страха.
«Наши все здесь», — растерянно мелькнуло в голове Райтэна, поскольку первым его предположением в такой ситуации было, что кто-то умер. Но всех, кто был по-настоящему дорог Дереку, он только что оставил в гостиной на первом этаже!
— Тэн, послушай… — тонким, искусственным голосом сказал тут Дерек, вставая неловко и деревянно, что вызвало у Райтэна натуральный приступ паники. Он торопливо обшарил взглядом фигуру друга — ран заметно не было — и сердце его похолодело от мысли, что, возможно, Дерек только что узнал, что болен чем-то совершенно ужасным.
— Я… — меж тем, попытался предполагаемый смертельно больной что-то высказать, но так и не смог; голос его сорвался, и он рухнул в прежнюю позу, снова закрывая лицо ладонями.
Больше всего на свете Райтэн ненавидел, когда дурные новости цедили вот так, по словечку, оттягивая момент неизбежного признания. Он предпочитал сталкиваться даже с самыми страшными своими страхами лицом к лицу и немедленно; поэтому сухо и деланно спокойно уточнил:
— Ты умираешь?
Это предположение вызвало у Дерек пятисекундный приступ истеричного ломкого смеха.
— Можно сказать, и так, — согласился он, и Райтэну стало легче дышать.
Паршивый идиот без мозгов просто опять драматизирует.
А что вызывает у его долбанутого брата особо идиотские приступы неконтролируемого драматизма? Ну конечно же, этот проклятый Ньон!
Выпрямившись и сложив руки на груди, Райтэн через губу спросил:
— Только не говори, что кто-то грохнул Грэхарда!
От этих слов Дерек весь сжался в комок, вжимаясь лицом в колени, и Райтэн с ужасом решил, что, в самом деле, угадал.
Мучительно побледнев, Райтэн рванул к другу — грохнувшись на пол рядом с ним, попытался обнять за спину.
— Пока ещё нет, — еле слышно донеслось до него от сжавшегося Дерека.
В мыслях Райтэна пронеслось несколько
Райтэн начал было раскручивать мысль — и, должно быть, и сам раскрутил бы её до правильного ответа, — но тут Дерек вдруг вжался ему в плечо и заплакал.
Совсем перепугавшись, Райтэн прижал его к себе крепче. Он никогда не видел, чтобы Дерек плакал, и даже полагал, что ему это и не свойственно: слишком живой, сильный, оптимистичный характер. В самых сложных, критичных ситуациях он только становился более собранным и твёрдым, а если и находили на него моменты, когда он бывал в унынии — как после той истории с Лэнь, — то это делало его скорее жёстче и суше.
Он, впрочем, казался человеком, который мог бы расплакаться от сентиментальности — Райтэн пару раз замечал такие моменты за ним, потому что обычно и для него самого это были такие же моменты. Но чуть прослезиться от сентиментальности — это совсем, совсем другая история, и явно не теперешний случай!
Дерек плакал сухо, тихо и отчаянно, без рыданий, но судорожно содрогаясь всем телом. Прижимая его к себе, Райтэн чувствовал, как он мелко дёргано дрожит. Это было страшно; это было по-настоящему страшно, и Райтэн совершенно не знал, что делать и как ему помочь.
— Дер… Дерри… — пытался он бормотать что-то утешительное, но в тоне его слышалась скорее бесконечная растерянность, чем утешение. — Братишка, да что ж ты…
— Братишка! — вдруг с язвительной насмешкой в голосе передразнил Дерек, отталкивая его. Слёзы перешли в нервный истеричный смех; резко вскочив на ноги, он отшатнулся к окну и тяжело опёрся обеими руками на подоконник.
Райтэн с большим недоумением поразглядывал нервно дрожащую спину. Прежде, чем он успел придумать план дальнейших действий по приведению друга в чувства, тот вдруг резко развернулся к нему лицом, заводя руки за спину, чтобы по-прежнему опираться ими на подоконник — кажется, иначе ноги его не держали.
С минуту Дерек вглядывался в друга острым и пристальным взглядом, и Райтэну совершенно не хотелось знать, что за дурные мысли бродили в этот момент в этой дурной башке.
— Дер, — вставая, поднял он руки в примиряющем жесте, — давай ты просто расскажешь, что случилось?
Нервно и тяжело сглотнув, Дерек прикрыл глаза и низко опустил голову. С минуту молчал, потом неестественно спокойным на фоне предыдущей истерики голосом ответил:
— Да, ты прав.
Райтэн мысленно выдохнул с облегчением: каким бы паршивым не было мучающее друга обстоятельство, желательно было бы всё же, наконец, с ним ознакомиться.
Дерек, меж тем, потёр ладонью лоб, вздохнул, оторвался, наконец, от подоконника, отвернулся к окну и туда, в закрытое окно, начал рассказывать: