В поисках солнца
Шрифт:
Тяжело вздохнув, Райтэн сложил руки на груди и резюмировал:
— Болван. — Затем изволил расшифровать: — Если бы вы с Олив полюбили друг друга, я бы дал ей развод. Чтобы вы могли быть вместе.
Дерек посмотрел на него с таким ошеломлением, будто воочию увидел второе пришествие Спасителя.
«В смысле?!» — красноречиво кричало всё выражение его лица.
Райтэн снова постучал себя по виску и устало пояснил:
— С чего бы мне мучить и её, и тебя, и себя? Что хорошего в том, чтобы удерживать при себе
У Дерека явно не укладывалась в голове эта концепция. Он полагал, что это он должен тогда исчезнуть, а никак не Райтэн должен отказываться от своего ради него.
— Так что это только вина Грэхарда, — продолжил, меж тем, упрямо гнуть свою линию Райтэн, — что он не только не сумел принять своё любовное поражение с достоинством, но ещё и назначил виноватым тебя.
— Он не… — попытался было защитить Грэхарда Дерек, но Райтэн перебил:
— Он тебя ударил, насколько я помню. — И сухо добавил: — Ударил за то, что его жена полюбила тебя.
С точки зрения Райтэна, этот поступок был недопустимым и непростительным, и, хотя он мог понять, как великодушный и добрый Дерек всё-таки сумел это простить, он, во всяком случае, полагал, что Грэхард тем потерял любые права на какие бы то ни было претензии.
Между тем, Дерек был вынужден признать, что в той отвратительно трагичной картине, в которой Олив полюбила бы его, совершенно невозможно было представить, чтобы Райтэн…
Чтобы Райтэн ударил его?..
Совершенно невозможно!
— Понял, — коротко признал Дерек, до которого, наконец, и впрямь дошло, что имеет в виду друг.
Это озарение было удивительным. Дерек понял, что он, в самом деле, не отвечал ни за выбор Грэхарда, ни за выбор Эсны. И это не он был виноват в том, что Эсна полюбила его, и что Грэхард не сумел этого принять. Потому что Эсна имела полное право самой решать, кому дарить свои чувства, а Грэхард имел сотни возможностей поговорить с Дереком прямо, а не ждать молчаливо, когда он сам решит пожертвовать собой.
— Хвала Великому Пламени! — расслабился Райтэн, опуская руки, и после проникновенно добавил: — И Богу твоему слава!
Дерек несмело улыбнулся; на сердце у него стало чуть легче.
— Ещё что-то? — приподнял брови Райтэн.
С удивлением Дерек понял, что да, есть ещё что-то, и ему действительно легчает при мысли, что он может поделиться этим.
— Я его бросил, — с исповедальной болью поведал он, — ни слова не сказав, после ссоры, после того удара… даже записки не оставил… — совсем сорвался от стыда и боли его голос.
Опустив голову, Райтэн полностью разделил эту боль — внутри него она совсем слилась с его собственным раскаянием по поводу того, как он тоже бросил свою семью, не оставив и записки.
— Как же я тебя понимаю, брат, — глухо пробормотал он, и, сделав три резких шаг, сгрёб
С минуту они стояли так, ощущая глубокое, истинное родство, и с удивлением понимая, что каждому из них в его собственной боли стало теперь легче.
— Спасибо, Тэн, — наконец, с большим чувством в голосе произнёс Дерек, отстраняясь.
Отойдя на пару шагов, чтобы увеличить дистанцию до привычного комфортного уровня, Райтэн деловито уточнил:
— В Ньон едем?
Сперва не поняв, чем вызвано такое странное предложение, Дерек, однако, почти сразу сообразил, что друг, видимо, подозревает, что после всех этих открытий и откровений ему нужно непременно теперь нестись в Ньон, объясняться с Грэхардом лично.
Райтэн всегда смотрел на проблемы такого рода конкретно и, не мудрствуя лукаво, предлагал самое простое и очевидное решение.
Он видел, что Дерек страдает, что он не может просто отпустить эту ситуацию, — и он предложил самое простое решение: поехать и поговорить с Грэхардом.
На сердце у Дерека стало совсем тепло и радостно — как будто этот разговор с Грэхардом уже состоялся прямо сейчас.
— Не стоит, — тихо улыбнулся он, разглядывая Райтэна светлым и открытым взглядом. — Десять лет прошло, Тэн. И я, и он уже — другие люди.
Сердце его кольнуло горечью от понимания, что ту, старую, дружбу никогда и никак не вернуть, даже если бы и предположить, что у Грэхарда могло быть такое желание — чего Дерек точно предположить не мог.
Райтэн пожал плечами — мол, ну как знаешь! — и ещё раз спросил:
— Что-то ещё?
Дерек, рассиявшись совсем уж счастливо, покачал головой.
— Вот и чудненько! — довольно кивнул Райтэн. — Значит, можно, наконец, и спать разойтись!
Вместе они рассмеялись; их общее солнце, которое зажглось в день их знакомства, сияло теперь так ярко и тепло, как никогда раньше.
10. Умеет ли Грэхард любить?
Спустя несколько недель Дерек разгребал завалы бумаг на своём рабочем месте в библиотеке столичного университета. Он, наконец, закончил все свои дела, и спустя пару дней они собирались всей компанией возвращаться в Кармидер.
Настроение Дерека было самым солнечным — он был очень доволен и тем, как пристроил все свои столичные проекты, и предвкушением предстоящей поездки, и, ещё больше, — самим фактом возвращения в город, который, определённо, запал ему в душу сильнее, чем все прочие анжельские города.
Хотя он несколько волновался по поводу того, удастся ли ему договориться с кармидерским ректором, в душе его крепла уверенность — да, удастся. Возможно, впервые в жизни он был совершенно уверен в своих силах, и это было новое для него, непривычное, но чрезвычайно приятное чувство.