В поисках советского золота

Литтлпейдж Джон Д.

Подходящий пример — радиосистема; официальный правительственный наркомат очень плохо организовал связь. Аналогично, тресту «Главзолото» пришлось развить собственную транспортную систему, частично потому, что он работал в неосвоенных районах, а частично потому, что обычная транспортная система была, как печально известно, перегружена и неэффективна.

За десятилетний период моей работы в России трест «Главзолото» создал собственный флот из совмещенных пассажирских судов, барж и буксиров, и свой собственный большой парк грузовых автомобилей, снабжающий почти каждый рудник в России. Иногда он даже строил собственные внутренние железнодорожные пути, такой, например, как соединяет группу рудников вдоль реки Лены на пятьдесят миль. Ему пришлось проложить собственные шоссе, открывая таким образом территории, почти недоступные

раньше. Отдельные рудники или их группы также приобрели аэропланы, оленей, верблюдов, лошадей и волов в качестве средств перевозки. В русских отдаленных регионах никто не обращает внимания на забавное сочетание аэропланов и воловьих запряжек под заведованием одного и того же транспортного отдела. И тот же человек, который правит воловьей запряжкой или верблюдами, не задумываясь, при необходимости полетит аэропланом. В Казахстане и прилегающих областях России пользуются верблюдами, впряженными в телеги парой, как лошади. Первый раз я был поражен, увидев, как пара верблюдов семенит иноходью и тащит за собой стог сена. Они забавно выглядят, но по скорости не уступают лошадям.

Транспортные операции осуществляются, как и все прочее, из центральной конторы в Москве. Центральный отдел оплачивает все транспортные расходы правительственному наркомату путей сообщения, и контролирует распределение и функционирование грузовых автомобилей и барж. Отдел организует транспортировку лошадьми, верблюдами, оленями, покупает и распределяет животных на различные рудники.

Все отделы работают таким же способом. Каждый отдел в головной конторе издает общие приказы и проводит общие сделки. Эти приказы передаются во все филиалы, подчиняющиеся непосредственно главной конторе, и управляющему филиалом, и в задействованный отдел. Они, в свою очередь, рассылаются филиалами в собственные подразделения. Когда приказы издаются главной конторой, они обычно достаточно общие, чтобы применяться везде; они становятся более конкретными по мере продвижения, но управляющие филиалами и начальники соответствующих отделов получают достаточную свободу действий, чтобы адаптировать свои приказы к местным условиям.

Полагаю, что ближе всего к большим советским государственным трестам стоят наши американские корпорации, и большинство американцев знакомы с тенденцией корпораций приобретать новые и неожиданные предприятия, которые ничего общего не имеют с первоначальными целями. Руководство треста «Главзолото», я уверен, понятия не имело, когда работа начиналась, что им придется разработать одну из самых крупных и необычных коммерческих организаций в России. «Золотые магазины», о которых я уже упоминал в предыдущей главе, имеют репутацию самых эффективных торговых сетей в стране. И тем не менее, их завели по ходу дела для выдачи чего-то вроде премий, чтобы поощрить старателей и арендаторов, и они до сих пор всего лишь часть отдела продовольственного снабжения треста «Главзолото».

Этот отдел был организован в первую очередь для поставки продуктов на удаленные рудники и предприятия. Он открыл свои филиалы, как все другие отделы, в каждом тресте-филиале и отдельных рудниках или группах рудников. Поскольку рудники и старатели так рассредоточены, трудно было ожидать от обычных советских трестов розничной торговли, что они протянут сеть магазинов до удаленных золотоносных районов, так что тресту «Главзолото» пришлось этим заняться. Мы видели, как в 1933 году, когда старатели и арендаторы были снова легализованы, трест решил основать сеть золотых магазинов, продающих товары только в обмен на золото, и обеспечить лучшее снабжение, чем магазины, торговавшие за бумажную валюту, в тех же регионах. Эта задача была поставлена перед отделом продовольственного снабжения.

Сеть золотых магазинов росла очень быстро. Ее управляющим разрешалось закупать некоторые импортные товары в те годы, когда советские фабрики удовлетворяли только небольшую часть спроса, и большинство советских граждан не могли покупать разнообразные продукты, одежду или подарки. Возможность отовариваться в этих магазинах была сама по себе ценным вознаграждением, и тысячи людей стали старателями только поэтому.

Их организаторы показали себя куда более распорядительными, чем большинство управляющих советскими магазинами. Настоящий шок — оказаться в большом золотом магазине в отдаленной части Сибири или Дальнего Востока, где все остальное на примитивном уровне, и обнаружить

место, не хуже чем универсальный магазин в Соединенных Штатах, и значительно лучше, чем магазины в европейской части России, кроме разве самых лучших в крупнейших городах. Такова сила золота, даже при советской системе.

Во времена тотального дефицита, когда в некоторых местностях России была реальная нехватка продуктов, золотые магазины были полны консервами, сладостями, спиртными напитками, табаком, сухофруктами, сырами и колбасами, вяленой и соленой рыбой, всяческой одеждой и обувью, велосипедами, фонографами, радиоприемниками, коньками и спортивными товарами, игрушками, горным инструментом и ртутью для горняков. Привилегия делать покупки в этих магазинах до сих пор считается такой привлекательной, что те, кто не может достать золота, переплачивают выше номинала в бумажных рублях за сертификат, который выдается старателям и арендаторам в обмен на золото, и служит единственным средством оплаты в золотых магазинах. Система может показаться слишком суровой по отношению к простым советским гражданам, но служит своей цели: чтобы государству шло все золото, и не было стимула для накопления или контрабанды золота в Китай или Манчжурию.

В золотых магазинах также более любезны и расторопны при обслуживании покупателей, чем в обычных советских. Если старатели или концессионеры хотят, например, купить автомобили или специальное оборудование, им организуют доставку через золотые магазины за сравнительно короткий срок, что очень необычно в России, из-за дефицита практически всех товаров, который все продолжается. Золотые магазины могут доставлять все быстро, потому что они в верхней строчке списка, и первыми забирают доступные товары, как и аналогичные магазины сети «Торгсин», до их отмены в 1935 году. Магазины «Торгсин» тоже продавали товары только за золото или иностранную валюту, и предполагалось, что они привлекут спрятанные накопления. Как только власти удостоверились, что накоплений практически не осталось, магазины «Торгсин» прикрыли.

Как служащий треста «Главзолото», я всегда гордился, видя, насколько эффективны наши разнообразные предприятия по сравнению с большинством других в России. Тот же самый отдел продовольственного снабжения основал и поддерживал сеть придорожных гостиниц и ресторанов в нескольких регионах, где много служащих треста. Среди них есть большие и оживленные, с джаз-оркестрами и другими признаками «цивилизации». Еда и сервис в этих местах всегда были значительно лучше, чем в столовых других советских организаций в тех же местностях. В отличие от золотых магазинов, они открыты для всех посетителей.

XV. Неромантические путешествия

Три или четыре года назад, когда я ехал из Москвы в Европу на русском поезде-экспрессе, в роскошном международном спальном вагоне, построенном для царских железных дорог до революции, мне случилось услышать беседу полных, хорошо одетых американских туристок. Одна из них, не иначе как председательница передового женского клуба в родном городе, говорила другой: «В наше время никак не следует доверять всему, что печатают. Я читала не раз, будто путешествовать в России тяжело, но когда мы приехали посмотреть своими глазами, то поняли, что нас обманывают, а русские поезда такие же комфортабельные, как наши собственные, в Америке».

Я никогда не вмешиваюсь в чужие разговоры, но в тот раз испытал сильное искушение. Стоило бы мне начать лекцию для милых самоуверенных дам, на предмет передвижения по России, я, наверное, не закончил бы до самой границы, потому что путешествия в России — такой предмет, который задевает мои самые глубокие чувства. Они вызвали у меня больше досады, чем все прочие злоключения в России, вместе взятые.

За пять последних лет в России я проехал более двухсот тысяч миль по золотоносным районам, где условия все еще примитивные. После 1932 года мне по работе было необходимо все время ездить, и в районах, где не было таких поездов, как для американских туристок, я путешествовал при помощи железных дорог, лодок, автомобилей и грузовиков, барж, пароходов, оленей, волов, лошадей, ишаков, верблюдов, саней и аэропланов практически любых вообразимых моделей и размеров. Я пересаживался из нарядного спального вагона трансконтинентального экспресса в товарный вагон, наскоро переделанный для перевозки пассажиров, или в грузовик, настолько набитый людьми, что все едва могли поместиться стоя.