В поисках священного. Паломничество по святым землям
Шрифт:
Мы еще некоторое время сидели за столом. Он спросил, зачем я еду в Индию. Я рассказал ему о тамошних святых и о чудесах, которые они совершают, показал священный пепел, освященный Саи Бабой.
– Я в это не верю, – сказал он. – Разве я могу? И вообще, у меня теперь жена, трое детей… – он приподнялся, уверенно опираясь о стол кулаками. – Нет ничего опаснее праздности. Мы должны бороться. Мы должны бороться за хлеб. За своих детей.
Затем он немного успокоился, налил себе еще кофе и с тоской посмотрел в окно. За окном виднелись первые проблески нового дня, слышались звуки пробуждения. Он предложил
Вернувшись в комнату и собирая вещи, я все еще думал о его истории. И мог бы поклясться, что слышал ее в какой-то телевизионной программе несколько месяцев назад. Я вышел в холл и снова встретил хозяина гостиницы. Он пожал мне руку и сказал, что в следующий раз, когда я окажусь в Риме, должен остановиться у него. Я протянул ему пакетик с вибхути, свою визитку. Меня удивило, как бережно он положил священный пепел в стеклянную банку, стоявшую в одном из кухонных ящиков. Выходя из дверей, я еще раз повернулся к нему. Что тут можно было сказать? Он выжил.
Чудотворная Мария
Улицы, казалось, расположились совершенно беспорядочно, многие из них внезапно выходили на площади с фонтанами, подпираемыми бородатыми богами. По контуру, как правило, располагались барельефы оккультных пирамид и священных храмов с весталками. Шпили светло-коричневого цвета были устремлены в небо, а их основание украшали изящные резные фигурки, обращенные по сторонам света и взирающие на город. Вода плескалась среди плотных рядов мраморных херувимов, уходила в основание фонтана, а затем извергалась наружу из ртов скульптур животных. Пантеон и руины храма Венеры отбрасывали плотную тень на горделивые колонны Сената. Каменные изваяния богинь изгибались, удерживая пряди своих волос руками, проработанными до неправдоподобного натурализма. Они наклонялись в какой-то игривой манере, и по складкам их каменной драпировки томно текла вода. В воздухе зависло тяжелое чувство ностальгии по прошлому. Разве можно не сбиться с пути в лабиринте непрерывного творения?
Берега Тибра были усеяны парочками, отдыхающими в объятиях друг друга. В конце острова, прямо под бетонным мостом на ступенях развалился человек, и прохладная трава, растущая на берегу, укрыла его от дневной жары.
С неба упало несколько капель. Резко стемнело. Начался ливень. Пришлось повернуть в сторону городского центра. Желая укрыться от дождя, я забежал в церковь, стоящую посреди улицы. Стоило мне переступить порог, и за моей спиной раздались раскаты грома, а дождь полил еще сильнее – за его мощной стеной практически исчезли очертания улиц и домов. Кристально чистая вода стекала с крыш и вихрем заворачивалась в водосточных желобах, смешиваясь с пылью и сажей, а потом устремлялась на обочину, образуя лужи.
Внутри царила тишина. Многие нашли здесь укрытие от дождя, но церковь все равно казалась безлюдной. Внутри было светло – огни и свечи ярко освещали внутреннее убранство церкви, и после темных готических соборов это казалось довольно непривычно. Я прочитал надпись на стене. Церковь посвящалась Марии Чудотворнице – ее построил еврейский бизнесмен после того, как она явилась ему в видении. После этого он стал ее приверженцем и выделил деньги на строительство церкви.
Чудотворная
Я сел на одну из скамей и долго смотрел на алтарь, над которым Пресвятая Богородица была изображена в виде Марии Чудотворницы – ее руки излучали яркий неземной свет. Я пребывал в глубокой медитации. Кем была эта женщина? Отчего люди чувствовали ее присутствие так глубоко? Каждый раз, когда в том была нужда, я обращался к ней, и всегда чувствовал ее невыразимое присутствие, дарившее благодать и умиротворение.
Тишина накалила пространство церкви – все стало эфирным. Казалось, что я сижу внутри точной копии этой же церкви, только сделана она из света. Я сосредоточился на очертаниях иконы, и окружающий мир совершенно выпал из поля моего зрения. И тогда изображение Марии начало менять свою форму, и я ощутил, как поток мыслей нисходит на меня.
Я видел юную Марию. Она была одета очень просто, как скромная деревенская еврейка. И вот во вспышке света ей явился ангел и возвестил о судьбе. Мария, оставаясь во всей своей простоте, приняла непостижимое – то, что из чрева ее родится Христос, Спаситель. Внутренний голос продолжал говорить:
История Марии – это история каждой души. Мария – это только другая сторона нашей сущности, проявляющая себя в архетипе веры. Христос рождается внутри нас самих – это совершенно непостижимое, девственно чистое естество рождается в нашем сердце.
Образ начал меняться. Мария явилась Елисавете, и я услышал слова Иоанна:
«Помнишь ли ты, как впервые явилось тебе это чудо, и как убоялась ты идти новой дорогой? Отправившись на эти поиски, ты думала о том, встретишь ли ты понимание в других людях? И открылся пред тобою путь, и увидела ты Духа Святого».
Образ снова изменился – Мария в ужасе смотрела в пустоту, Христос исчез из храма.
«Вера рождается в тебе добровольно, и ты должна отдаться в ее руки, последовать за ней. Твой путь уникален так же, как и ты, его природа дышит самостоятельной жизнью».
И снова образ изменился. Теперь Мария, облаченная в черные одежды, стояла перед крестом. Она держалась твердо. Казалось, слезы хлынут по ее щекам, но она оставалась неподвижно спокойной. Лицо ее меняло выражение, становилось все более решительным.
Мария исполнена веры, а значит, наделена силой. Наступит время, когда вокруг будет мерзость запустения, и ты окажешься в полном одиночестве. И тогда именно вера превратится в силу, чтобы твердо и неколебимо следовать своим убеждениям.
Затем образ Марии принял величественный вид, она была окружена лучами славы, как и подобает царице небес.
Мария смогла пройти сквозь тьму и пустоту, держа в руках светоч веры, и в этом ее триумф. Непорочное зачатие есть целостный процесс, чудо, рождающееся внутри, появление на свет Христианского Существа.