В поисках Тартарии: перстень Искандера
Шрифт:
В фойе было относительно безлюдно. Кассирша лениво обсуждала с какой-то девушкой незначительные местные сплетни. Для проведения рекогносцировки следовало бы выбрать более популярное для посещения время. Хотя кто кроме школьников сюда еще придет… С ними мне не ассимилировать.
Деваться было некуда, к тому же отсутствие гвалта и криков восторженных детей поможет сосредоточиться на поисках.
Повестки дня, следующие:
– очень вероятно, что предмет, описанный в послании императорской почты, был найден потомками и хранится, где-нибудь здесь.
– где-то здесь находятся архивные записи об упомянутом происшествии;
– самое невозможное – найти следы Аль-Аль.
От этого похода я много не ждал, а больше надежд полагал на посиделки с архивными документами.
Мое задумчивое одиночество долго не продолжалось, и вскоре ко мне обратились:
– Вы хотите посетить экспозицию?
Я обернулся на голос. Кассирша, поднявшись с уютной софы, смотрела на меня с нескрываемым интересом.
– Да. Я созванивался с Верой Степановной. Договаривались пройтись по галереям, а после поискать кое–какие документы.
Женщина удивленно подняла правую бровь. Ее полноватость закрывала собой проход в гардероб и выглядела вполне гармонично со стоящими на входе истуканами.
– Я журналист из Москвы, Владислав Головчак, – выложил веский аргумент я, потянувшись к нагрудному карману за удостоверением прессы. – С архивариусом мы договорились на неопределенное время, она просила позвать ее, когда буду в музее.
– А ее сегодня нет, – пытливым голосом огласила женщина-истукан после внимательного изучения предоставленных мной документов. – Ребенок ее приболел.
Я ожидал того, что поиски в архиве просто так не дадутся. Не бывает так все по маслу, нужны палки в колеса. Если проблемы не создают конкуренты (кои пока молчат), то сама судьба выкинет фокус.
– Если не возражаете, пройдусь по музею… – с сожалением выговорил я.
– Билетов брать будете? – с наигранной улыбкой ответила женщина.
– А есть другие предложения? – Не высказал: «Например, построить предложении более правильно». «Билетов»! В голове воскресли воспоминания о местном диалекте. Некоторые предложения и местоимения жители Ставрополья употребляют в неожиданном сочетании…
– Мало ли… – предположила кассирша. – Льготы какие-нибудь или удостоверение журналистского расследования…
– Нет, скандальных разоблачений с корочками не планирую, – чуть стушевавшись, замотал головой я, остановившись на полуслове. «За льготы пояснений не будет», – мысленно перевел на местный диалект свое изречение.
Женщина, пройдя к кассе, открыла для взора предыдущую собеседницу. В мечтательных снах школьных лет часто виделось это милое личико. Округлые щечки и выразительные карие глаза под тонкими прямыми бровками. Прическа сменилась от прямых волос в юности к пышной длинной косе.
– Оксана?
Она улыбнулась, узнав меня.
Ее манера держаться меня радовала. Сидя в пол-оборота, она кокетливо произнесла: "Привет! Какая встреча!"
Перед моими глазами
– Не ожидал тебя здесь увидеть!
– А если честно, планировал встретиться? – поймала на недосказанной мысли. Это ее черта с детства. Людей и их обывательские мысли, Оксана видит насквозь. Так в девятом классе, когда я, стесняясь, подошел пригласить ее на танец в новогодний вечер, она громогласно предположила: «Влад, ты влюбился что ль?». Для меня тот вечер был закончен, как и любые другие попытки познакомиться с ней поближе.
– Приехал по делам и очень «экспромтом». Но с удовольствием встречусь с ребятами.
– С ребятами… – чуть разочаровано произнесла она. – Твой выбор!
Девушка встала с софы и подошла к окошку кассы, откуда за нами наблюдала недавняя собеседница.
– Сто рублей, – продекламировала женщина-истукан, протягивая билет.
Оксана плавно забрала протянутую из окна бумажку и произнесла:
– Раз Веры Степановны сегодня нет, то я сопровожу московского журналиста.
Кассирша хохотнула.
Я был рад такому стечению обстоятельств. Хоть это и отдаляло меня от намеченного плана, компания Оксаны случилась очень кстати.
– Давай, я поухаживаю за столичным гостем! – посмеялась она, заходя за стойку гардероба. – Владислав Пивоваров к нам пожаловал из Москвы!
– Я не Пивоваров…
Девушка растерялась, сделав смущенное лицо. Сжатые губки и редкий скользящий по мне взгляд выдавали ее старательные попытки вспомнить, не ошиблась ли она в произнесенной фамилии одноклассника. Фокус был в том, что назвала ее правильно. С момента нашего последнего общения, мне пришлось сменить многое в собственной жизни, и в первую очередь – фамилию.
Положив в блюдце у кассы нужную купюру, я проследовал за Оксаной.
– Какая тема интересует столичную редакцию? – она ловко повесила на крючок мою куртку в обмен на пластиковый номер с цифрой двадцать два. – Напомни мне, что твою кепку положила в десятый шкафчик.
– Разбойники Ставропольской земли и их клады, – под эту тему я завуалировал истинные мотивы поиска. Лучше пока не распространяться относительно найденного дневника и того, что я в нем прочитал.
– О, как! Что-что, а разбойнички в Москве всегда на особом интересе были! – присвистнула Оксана.
Мы вышли в холл с кассой. Женщина-истукан с нескрываемой улыбкой не сводила с нас глаз, будто на реалити-шоу попала. Конечно, а чем ей еще интересоваться в кладовой отечественной истории.
– Журнал более волнует, что они спрятали, чем в целом их личности.
– Что ж, эта тема благодатная. Много разбойничьих кладов спрятано в нашей земле, – согласилась Оксана и игриво поманила меня за собой на экскурсию.
Подойдя к центральной лестнице, она обернулась и помахала рукой своей сплетнице. В ответ за своей спиной я услышал легкий смущенный смешок.