В поисках утраченного

Аньярская Рина

И снова опустила голову.

Остин Вендер с шумом вдохнул через ноздри, пожалуй, впервые искренне пожалев о том, что брат он для наследницы только названный… Уловив его мысли, Ирена подошла к юноше и, глядя в его глаза, твёрдо произнесла:

– Я найду способ сохранить за тобой полномочия.

Дочь Тюдора решительно опустилась на белую шкуру медведя. Камин освещал её сзади, бросая на хрупкую фигурку наследницы зловещие алые отблески.

– Это будет непросто. И опасно, – отозвался Джером, переведя взор с мерцающих бликов огня на бледное лицо названной сестры. – Но я готов жизнь положить ради твоего

трона, родная. И я не отступлю.

Принцесса прикрыла глаза ресницами. Глубокий вздох заставил девичью грудь, не стянутую корсажем, высоко подняться.

– Не хочу я этого, видит Бог… Но так надо. Такая судьба…

– Ирен, – рыцарь подался вперёд и коснулся её пальчиков левой рукой. Девушка подняла веки. – Ты помнишь нашу первую встречу в Линкольне?

– Конечно, брат…

– Ты помнишь, как мы встретились взглядами?

– Я даже немного испугалась тогда: ты слишком странно на меня смотрел. Как никто и никогда ранее.

– Послушай… – ещё приблизившись к наследнице, прошептал Остин Вендер, не отрывая чёрных глаз от её морской радужки. – Я уже тогда, едва увидев тебя, понял, что наши души будут сплетены в одну. Что наши судьбы пойдут рядом. Ещё не знал, как именно, боялся этого ощущения сам, но понимал, что таковое неизбежно… Я всегда относился к тебе как к сестре, ещё до того случая на берегу весной… Но, Ирен, заклинаю, никогда не спрашивай меня, почему!.. Просто прими это как данность.

Его голос звучал глухо, словно из подземелья, глаза горели странным огнём, а на виске забилась такая знакомая жилка…

– Не буду, – отрицательно качнула головой наследница. – Я люблю тебя, как родного, и знаю, что это искренне взаимно. Всё остальное мне не важно. И ничто никогда не изменит моего отношения к тебе.

Джером припал к руке Ирены и покрыл поцелуями тыльную сторону её ладони.

– Ты узнал меня тогда, в августе, в подсобке, когда был тот смешной бал со скачками? – спросила девушка.

– Сердцем – да. Но разум не давал в это поверить… – прошептал страж. – Я отогнал мысли, посчитав вас: тебя и принцессу – просто роднёй. Мало ли детей вне брака было рождено от Генри VIII…

– Это так, – мягко улыбнулась Ирена и провела руками по взъерошенным волосам юноши. – Спасибо тебе за то, что ты у меня есть, брат!

День пятый, 28 ноября

Одёрнув юбки, Ирена обернулась на зеркало. Минувшую ночь она провела относительно спокойно, поэтому выглядела сегодня значительно лучше, чем накануне. Белила и помада не понадобились, хотя бледность с щёк английской наследницы сходить не собиралась.

– Я готова, – произнесла девушка.

Эйда сделала книксен и распахнула дверь в большую гостиную, где принцессу уже дожидался Остин Вендер. Подав названному брату руку, Элисса Английская покинула отведённые ей покои. Следом за парой, гремя шпагами и шпорами, двигались четырнадцать рыцарей Красного ордена.

Этажом ниже к ним присоединились шотландские принцы. Мужчины были при параде, напомаженные и раздушенные – сегодня в Фонтенбло ожидалось конное представление и сшибки рыцарей. Конечно,

французам не терпелось поглазеть на турнир в честь юной принцессы… Ротсей ухмылялся: о его помолвке с Генриеттой Марией официально ещё не объявлялось, но всё шло именно к тому, ведь просто ради дня рождения сестры короля подобные игры никогда не устраивались.

Свита королевы ожидала гостей в большой зале. До отъезда в Фонтенбло оставались считаные минуты. Ирена, ведомая Джеромом, приблизилась к Анне и приветствовала её. Жена Людовика ответила мягкой улыбкой:

– Как Вам спалось, кузина?

– Значительно лучше, чем накануне, – не солгала принцесса и встала в один ряд с королевой, как почётная гостья.

Обе дамы двинулись по зале, неспешно переговариваясь в ожидании выхода короля. Пёстрая кучка фрейлин толпилась вокруг них, обмахиваясь веерами и постреливая по сторонам глазками.

Вскоре появились министр Франции и королева-мать… Мария Медичи гордо прошествовала по зале, приветствовала невестку и обратила взор на англичанку:

– Дитя моё, рада видеть Вас в нашем королевстве, – не пытаясь быть искренней, произнесла стареющая итальянка, и искорки в её глазах заплясали, словно маленькие чёртики.

Ирена склонила голову в знак почтения, но промолчала. Джером исподлобья рассматривал мать Людовика, гадая, что у неё на уме…

– К моему сожалению, я не смогу присутствовать на турнире в Фонтенбло, – проговорила Медичи. – Его Высокопреосвященство, надеюсь, скрасит моё одиночество в отсутствие детей.

– Нам будет недоставать Вас, Ваше Величество, – учтиво произнесла Анна и склонила голову, качнув белым страусиным пером в волосах.

Затрубили фанфары – появился Людовик.

Джером заметил, что королева-мать съёжилась, и сделал вывод, что её отношения с сыном более чем натянутые… Король приветствовал шотландских принцев, английскую принцессу, собственную жену и мать. Его брат, герцог Анжуйский [16] , как обычно, запаздывал.

– Предлагаю не дожидаться Месье [17] , – провозгласил король, – он и сам знает дорогу до Фонтенбло. Нехорошо заставлять участников карусели ждать! Едем!

16

Гастон, герцог Орлеанский – младший принц де Бурбон, до рождения Людовика XIV – претендент на престол после брата, вошедший в историю как «вечно второй».

17

Типичное упоминание в разговоре принца крови и обращение к нему.

Людовик, широко шагая, направился к выходу. Королева, окружённая фрейлинами, последовала за ним. Далее надлежало шествовать Ротсею с Иреной и Кинтайру с Генриеттой. Свита шотландских и английских гостей из-за этого построения очень сильно перемешалась…

Ришельё проводил взглядом эскорт, окружающий короля Франции, и едва заметно вздохнул.

– Мне не нравится эта помолвка… – прошипела Медичи.

– Но в ней есть разумность… – произнёс кардинал и обратил взор к королеве-матери. – Вы устало выглядите, Ваше Величество. Я провожу Вас до покоев.