В поисках Виллы
Шрифт:
Польсон наблюдал за Грейс.
— Вас не смущает беспорядок?
— Да что вы! Это ваш сын?
— Да.
— Я видела вас с ним в воскресенье. И даже помахала вам рукой, а вы и не заметили.
— Наверное, мы заговорились.
— Вы с ним дружны?
— Конечно.
— Но не настолько, чтобы жить с его матерью?
— Нет.
Прежде чем она задала следующий вопрос, Польсон сказал:
— Вы изумительная женщина, Грейс, мне хорошо с вами, но этого лучше не касаться. Вам понравится моя качалка. Давайте выпьем, и я займусь
Уже из кухни он спросил:
— Вас не тревожит ветер? Здесь он ревет сильнее, чем у вас.
В самом деле, ветер выл, словно стая волков, но Грейс все равно ощущала покой, словно маленькая девочка купаясь в лучах любви большого Польсона. Но тогда малыш на портрете станет её врагом.
Но нет, ребенок никогда не может быть врагом.
— Нет, совершенно не тревожит, — ответила она.
9
Первыми пришли двое, которых Грейс никогда не видела: барон ван Стерн и Ульрика Бейк. Баронесса доктором явились следом, и Стэн воскликнул:
— Барон свои «мерседесом» всю дорогу подталкивал наш «вольво».
Эбба довольно хмыкнула.
— Мы играли с ним, как кошка с мышкой. Грейс, дорогая, как хорошо, что вы нас пригласили. Вы ещё не знакомы с моим мужем? Якоб, это мисс Грейс Эшертон. Английские имена очаровательны, гораздо симпатичней шведских.
Барон слегка поклонился. Рядом с рослой молодой женой он казался маленьким и старым. Седые волосы, кроткие глаза, мягкая улыбка — короче, не из тех, кто мог бы произвести впечатление на Виллу. Ее привлекали только яркие мужчины. Пожалуй ей могли б понравиться только титул или деньги.
Наверняка и Эббу привлекли только они. Свен Бейк с его меланхолическим видом составил бы ей более подходящую пару. А неуклюжая и неулыбчивая Ульрика вполне подошла бы барону.
Грейс усмехнулась: она уже поменяла партнеров, а шведы и сами могли бы догадаться.
— Как вам Стокгольм? — спросил Свен Бейк, глядя на неё темными беспокойными глазами.
При первой встрече на приеме она не заметила этой нервозности. Он не любит вечеринок? Или его смущает сестра? Та стояла рядом в черном шерстяном платье, и тоже нервничала, понимая, что явно проигрывает в элегантности Эббе в изысканном длинном серебристом наряде, переливающемся в свете свечей. Ее большие светлые глаза сверкали тем же холодным светом.
Чтобы создать и праздничную, и в то же время интимную обстановку, Польсон зажег не меньше дюжины свечей. Такой свет обычно любят женщины, от него теплее в комнате. На вечеринках Вилла всегда зажигала свечи.
В мерцающем свете на лицах трудно было разглядеть их истинное выражение.
Капитан Аксель Моргенсон, встретив Эббу, уставился на неё долгим напряженным взглядом. Питер Синклер приветствовал Свена Бейка, как старого друга, а тот его представил Ульрике. Польсон всячески обхаживал Кэт Синклер, а Уинфред Райт беспечно болтала с бароном фон Стерном, хотя не было смысла
— Прекрасный вечер, Грейс, — заметил Найджел. — У вас получается не хуже, чем у Виллы.
— А вы у неё бывали?
— Конечно, как и все, кто здесь. Вы собрали всех её друзей.
— Я решила, что ей это было бы приятно. Пожалуй, пришло время выпить за здоровье Густава.
— Ох, уж этот таинственный Густав!
— Никто так и не знает, кто он? Невероятно! Вы все знали Виллу…
Джойс Томпсон возразила:
— Не слишком хорошо, Грейс. Она все время играла, понимаете? Люди такого типа обычно скрытны.
— Зато она была чертовски весела, — сказал Найджел.
Грейс задумалась. Страсть Виллы к представлениям — вот в чем дело.
Она перехватила взгляд Польсона, который принялся задувать свечи, оставив всего несколько, потом стал наполнять бокалы.
— Предлагаю выпить за Виллу и Густава.
— Но так темно! — воскликнула Анна Моргенсон.
— Темно? — переспросил Польсон. — Это чтобы создать такую атмосферу, как любила Вилла. А она любила таинственность.
— Вы словно панихиду завели! — улыбнулся Найджел Томпсон.
Грейс проскользнула в спальню и поспешно влезла в шелковый костюм, услышав, как Питер Синклер сказал:
— Да, Вилла слишком любила таинственность. Теперь мы тщательнее отбираем машинисток, верно, Уинифред?
Парик никак не надевался и все норовил свалиться. Ладно, какое-то время он продержится. Теперь темные очки, высокие каблуки. И немного духов «Баленсиага».
Нет, это просто смешно. Или Вилла не понимала, как она старомодна?
Грейс распахнула дверь, шагнула в полутьму гостиной и весело воскликнула:
— Оп-ля!
Кто-то вскрикнул. Ей показалось, одна из старушек, но уж никак не Эбба, строго контролирующая свои чувства. Ее лицо просто побледнело. Уинфред Райт истерически захохотала.
— Вилла! Ну и дуреха! Ты нас до смерти напугала!
Капитан Моргенсон хрипло спросил:
— А муж? Он тоже здесь?
Больше Грейс выдержать не смогла. Ее трясло, она чувствовала себя скелетом, вынутым из шкафа. Дрожащей рукой она поманила Польсона, тот подошел и торжественно снял её парик, весело при этом объявив:
— Шутка! Вы прекрасно изобразили сестру, Грейс. Аплодисменты, пожалуйста!
Кто-то нерешительно захлопал и остановился.
— Снимите эти жуткие очки, — шепнул ей на ухо Питер Синклер, и тут кто-то осел на пол.
Когда все расступились и зажгли свечи, оказалось, что это Кэт Синклер.
Она пыталась сесть, Эбба опустилась на колени рядом, скомандовав:
— Воды!
Польсон отправился за водой, Грейс двинулась было к Кэт, но Питер отвел её в сторону; до него вдруг дошло, что жена потеряла сознание