В поисках Виллы

Иден Дороти

Польсон наблюдал за Грейс.

— Вас не смущает беспорядок?

— Да что вы! Это ваш сын?

— Да.

— Я видела вас с ним в воскресенье. И даже помахала вам рукой, а вы и не заметили.

— Наверное, мы заговорились.

— Вы с ним дружны?

— Конечно.

— Но не настолько, чтобы жить с его матерью?

— Нет.

Прежде чем она задала следующий вопрос, Польсон сказал:

— Вы изумительная женщина, Грейс, мне хорошо с вами, но этого лучше не касаться. Вам понравится моя качалка. Давайте выпьем, и я займусь

ужином.

Уже из кухни он спросил:

— Вас не тревожит ветер? Здесь он ревет сильнее, чем у вас.

В самом деле, ветер выл, словно стая волков, но Грейс все равно ощущала покой, словно маленькая девочка купаясь в лучах любви большого Польсона. Но тогда малыш на портрете станет её врагом.

Но нет, ребенок никогда не может быть врагом.

— Нет, совершенно не тревожит, — ответила она.

9

Первыми пришли двое, которых Грейс никогда не видела: барон ван Стерн и Ульрика Бейк. Баронесса доктором явились следом, и Стэн воскликнул:

— Барон свои «мерседесом» всю дорогу подталкивал наш «вольво».

Эбба довольно хмыкнула.

— Мы играли с ним, как кошка с мышкой. Грейс, дорогая, как хорошо, что вы нас пригласили. Вы ещё не знакомы с моим мужем? Якоб, это мисс Грейс Эшертон. Английские имена очаровательны, гораздо симпатичней шведских.

Барон слегка поклонился. Рядом с рослой молодой женой он казался маленьким и старым. Седые волосы, кроткие глаза, мягкая улыбка — короче, не из тех, кто мог бы произвести впечатление на Виллу. Ее привлекали только яркие мужчины. Пожалуй ей могли б понравиться только титул или деньги.

Наверняка и Эббу привлекли только они. Свен Бейк с его меланхолическим видом составил бы ей более подходящую пару. А неуклюжая и неулыбчивая Ульрика вполне подошла бы барону.

Грейс усмехнулась: она уже поменяла партнеров, а шведы и сами могли бы догадаться.

— Как вам Стокгольм? — спросил Свен Бейк, глядя на неё темными беспокойными глазами.

При первой встрече на приеме она не заметила этой нервозности. Он не любит вечеринок? Или его смущает сестра? Та стояла рядом в черном шерстяном платье, и тоже нервничала, понимая, что явно проигрывает в элегантности Эббе в изысканном длинном серебристом наряде, переливающемся в свете свечей. Ее большие светлые глаза сверкали тем же холодным светом.

Чтобы создать и праздничную, и в то же время интимную обстановку, Польсон зажег не меньше дюжины свечей. Такой свет обычно любят женщины, от него теплее в комнате. На вечеринках Вилла всегда зажигала свечи.

В мерцающем свете на лицах трудно было разглядеть их истинное выражение.

Капитан Аксель Моргенсон, встретив Эббу, уставился на неё долгим напряженным взглядом. Питер Синклер приветствовал Свена Бейка, как старого друга, а тот его представил Ульрике. Польсон всячески обхаживал Кэт Синклер, а Уинфред Райт беспечно болтала с бароном фон Стерном, хотя не было смысла

тратить на него силы. Тетушки Акселя восседали на диване, улыбались, любезно кивали, будто слышали, о чем идет речь, а Найджел и Джойс Томпсоны переходили от одной кучки гостей к другой.

— Прекрасный вечер, Грейс, — заметил Найджел. — У вас получается не хуже, чем у Виллы.

— А вы у неё бывали?

— Конечно, как и все, кто здесь. Вы собрали всех её друзей.

— Я решила, что ей это было бы приятно. Пожалуй, пришло время выпить за здоровье Густава.

— Ох, уж этот таинственный Густав!

— Никто так и не знает, кто он? Невероятно! Вы все знали Виллу…

Джойс Томпсон возразила:

— Не слишком хорошо, Грейс. Она все время играла, понимаете? Люди такого типа обычно скрытны.

— Зато она была чертовски весела, — сказал Найджел.

Грейс задумалась. Страсть Виллы к представлениям — вот в чем дело.

Она перехватила взгляд Польсона, который принялся задувать свечи, оставив всего несколько, потом стал наполнять бокалы.

— Предлагаю выпить за Виллу и Густава.

— Но так темно! — воскликнула Анна Моргенсон.

— Темно? — переспросил Польсон. — Это чтобы создать такую атмосферу, как любила Вилла. А она любила таинственность.

— Вы словно панихиду завели! — улыбнулся Найджел Томпсон.

Грейс проскользнула в спальню и поспешно влезла в шелковый костюм, услышав, как Питер Синклер сказал:

— Да, Вилла слишком любила таинственность. Теперь мы тщательнее отбираем машинисток, верно, Уинифред?

Парик никак не надевался и все норовил свалиться. Ладно, какое-то время он продержится. Теперь темные очки, высокие каблуки. И немного духов «Баленсиага».

Нет, это просто смешно. Или Вилла не понимала, как она старомодна?

Грейс распахнула дверь, шагнула в полутьму гостиной и весело воскликнула:

— Оп-ля!

Кто-то вскрикнул. Ей показалось, одна из старушек, но уж никак не Эбба, строго контролирующая свои чувства. Ее лицо просто побледнело. Уинфред Райт истерически захохотала.

— Вилла! Ну и дуреха! Ты нас до смерти напугала!

Капитан Моргенсон хрипло спросил:

— А муж? Он тоже здесь?

Больше Грейс выдержать не смогла. Ее трясло, она чувствовала себя скелетом, вынутым из шкафа. Дрожащей рукой она поманила Польсона, тот подошел и торжественно снял её парик, весело при этом объявив:

— Шутка! Вы прекрасно изобразили сестру, Грейс. Аплодисменты, пожалуйста!

Кто-то нерешительно захлопал и остановился.

— Снимите эти жуткие очки, — шепнул ей на ухо Питер Синклер, и тут кто-то осел на пол.

Когда все расступились и зажгли свечи, оказалось, что это Кэт Синклер.

Она пыталась сесть, Эбба опустилась на колени рядом, скомандовав:

— Воды!

Польсон отправился за водой, Грейс двинулась было к Кэт, но Питер отвел её в сторону; до него вдруг дошло, что жена потеряла сознание